I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
8.02.07
Нарезанный лук обжарить в оливковом масле в большой кастрюле, добавить молотый имбирь, молотый тмин, паприку и палочку корицы. Немного обжарить вместе, потом добавить нарезанные кубиками морковь, тыкву, картошку, баклажан и гововить под крышкой, пока овощи не начнут становиться мягкими. Потом переложить в огнеупорное блюдо, добавить курагу, кожуру маринованного лимона, немного овощного бульона и банку помидоров, посолить, накрыть крышкой и поставить в духовку на полчаса или пока все овощи совсем не разварятся. На гарнир – кускус с апельсиновой цедрой.
Обожаю это блюдо – сладкое и пряное одновременно. Ни разу ещё, правда, не удавалось приготовить его в полном соответствии в рецептом: там ещё полагается кабачок, чернослив вместо кураги, сушёные груши, щепотка шафрана и зелень петрушки под конец. Вместо петрушки, как я уже рассказывала, у меня теперь гиацинты, а шафран кончился подчистую, ни одной ниточки не осталось – пора совершить экспедицию на Милл-роуд. Загадочный продукт, который вполне достоин своего полулегендарного статуса. Очень мне нравится тот факт, что получают его из тычинок особого сорта крокусов. Всё туда же, в бездонную помойку в моей голове, из которой иногда чудом получаются сказки и мелодрамы.
Вчера не было времени ничего писать, так как свободных уроков было мало, а вечер съело родительское собрание. Мероприятие всегда утомительное, но по большей части полезное для души: приятно получать подтверждение, что твоя работа кому-то нужна и реально осмысленна. А иногда это ещё и возможность помочь – например, посоветовать, чтобы ребёнка отвели на тестирование к специалисту по дислексии. Иногда, правда, результат родительских собраний бывает печальный (но не в этот раз): поговорив с родителями, проникаешься острой жалостью к девочке. И так порой хочется потрясти их как следует и спросить: «Что же вы уродуете дитя, граждане?!»
Вернувшись домой в 9 вечера, была тронута до глубины души: муж записал на видео получасовую кулинарную программу, которую я смотрю каждый день полседьмого. Открыла новую бутылку вина, посмотрела видео и рухнула в постель.
А сегодня произошло чудо – правда, почти запланированное и до мельчайших подробностей предсказанное метеорологами. Утром, около семи часов, пошёл снег. Не очень крупный, по диагонали, потому что с ветром, настоящий снег. Я вышла из дома рано, чтобы идти пешком на ранний автобус, и получила массу удовольствия от прогулки. Тушь, правда, потекла, но зато мои следы – первые на белом тротуаре, я всегда это любила.
Такое редкое, восхитительное ощущение – напрочь вымывает из головы все мысли, остаётся только холод и свежесть, кружевная белизна, смешение неба с землёй. Автобус опоздал, потом долго торчал в пробке, и я смотрела на тюлевую завесу, под которой деревенские домики, заборы и церквушки постепенно приобретали запоздало-рождественский вид. Из центра нарочно пошла кружным путём, хотя и опаздывала – чтобы пройти через моё любимое поле. Судя по количеству зачаточных снеговиков, школа Парксайд, что неподалёку, решила вообще не открываться. Снеговики получались грязноватые, и сразу было видно, где их лепили, по длинной кривой полосе обнажившийся зелёной травы. В меня попал снежок – пытаюсь сообразить, когда такое могло произойти в последний раз, и не могу. Велосипеды брошены на снегу, рыжая собака в экстазе бегает кругами, острый шпиль викторианской католической церкви полускрыт летящим снегом. Хорошо бы уметь заготавливать такие моменты впрок, чтбы можно было достать из банки, когда очень захочется.
Прихожу в школу и тут же разворачиваюсь: уроки отменили, толпы убитых горем детей вываливаются на улицу. Успеваю на ранний автобус из центра – единственный пассажир. Дома мы с Джоном для смеха включаем новости: половину школ по всей стране распустили, аэропорты закрыты, всем советуют оставаться дома, если нет острой необходимости куда-то ехать. Как всегда, как три года, пять лет назад, неизбежно показывают интервью с укутанными, заснеженными детьми, лепящими снежную бабу или волочащими за собой санки. «Что ты думаешь о том, что сегодня отменили уроки?» Ну как вы думаете, что они думают?!
Снег продолжает идти где-то часов до двух, с переменным успехом, а потом начинает подтаивать и к вечеру почти совсем сходит на нет. Чудо кончилось, завтра, увы, придётся работать. Правда, в виде утешительного приза обещали туман (вернее даже, freezing fog), но от него практической пользы мало. Одно радует – завтра последний день, и впереди неделя каникул.
Нарезанный лук обжарить в оливковом масле в большой кастрюле, добавить молотый имбирь, молотый тмин, паприку и палочку корицы. Немного обжарить вместе, потом добавить нарезанные кубиками морковь, тыкву, картошку, баклажан и гововить под крышкой, пока овощи не начнут становиться мягкими. Потом переложить в огнеупорное блюдо, добавить курагу, кожуру маринованного лимона, немного овощного бульона и банку помидоров, посолить, накрыть крышкой и поставить в духовку на полчаса или пока все овощи совсем не разварятся. На гарнир – кускус с апельсиновой цедрой.
Обожаю это блюдо – сладкое и пряное одновременно. Ни разу ещё, правда, не удавалось приготовить его в полном соответствии в рецептом: там ещё полагается кабачок, чернослив вместо кураги, сушёные груши, щепотка шафрана и зелень петрушки под конец. Вместо петрушки, как я уже рассказывала, у меня теперь гиацинты, а шафран кончился подчистую, ни одной ниточки не осталось – пора совершить экспедицию на Милл-роуд. Загадочный продукт, который вполне достоин своего полулегендарного статуса. Очень мне нравится тот факт, что получают его из тычинок особого сорта крокусов. Всё туда же, в бездонную помойку в моей голове, из которой иногда чудом получаются сказки и мелодрамы.
Вчера не было времени ничего писать, так как свободных уроков было мало, а вечер съело родительское собрание. Мероприятие всегда утомительное, но по большей части полезное для души: приятно получать подтверждение, что твоя работа кому-то нужна и реально осмысленна. А иногда это ещё и возможность помочь – например, посоветовать, чтобы ребёнка отвели на тестирование к специалисту по дислексии. Иногда, правда, результат родительских собраний бывает печальный (но не в этот раз): поговорив с родителями, проникаешься острой жалостью к девочке. И так порой хочется потрясти их как следует и спросить: «Что же вы уродуете дитя, граждане?!»
Вернувшись домой в 9 вечера, была тронута до глубины души: муж записал на видео получасовую кулинарную программу, которую я смотрю каждый день полседьмого. Открыла новую бутылку вина, посмотрела видео и рухнула в постель.
А сегодня произошло чудо – правда, почти запланированное и до мельчайших подробностей предсказанное метеорологами. Утром, около семи часов, пошёл снег. Не очень крупный, по диагонали, потому что с ветром, настоящий снег. Я вышла из дома рано, чтобы идти пешком на ранний автобус, и получила массу удовольствия от прогулки. Тушь, правда, потекла, но зато мои следы – первые на белом тротуаре, я всегда это любила.
Такое редкое, восхитительное ощущение – напрочь вымывает из головы все мысли, остаётся только холод и свежесть, кружевная белизна, смешение неба с землёй. Автобус опоздал, потом долго торчал в пробке, и я смотрела на тюлевую завесу, под которой деревенские домики, заборы и церквушки постепенно приобретали запоздало-рождественский вид. Из центра нарочно пошла кружным путём, хотя и опаздывала – чтобы пройти через моё любимое поле. Судя по количеству зачаточных снеговиков, школа Парксайд, что неподалёку, решила вообще не открываться. Снеговики получались грязноватые, и сразу было видно, где их лепили, по длинной кривой полосе обнажившийся зелёной травы. В меня попал снежок – пытаюсь сообразить, когда такое могло произойти в последний раз, и не могу. Велосипеды брошены на снегу, рыжая собака в экстазе бегает кругами, острый шпиль викторианской католической церкви полускрыт летящим снегом. Хорошо бы уметь заготавливать такие моменты впрок, чтбы можно было достать из банки, когда очень захочется.
Прихожу в школу и тут же разворачиваюсь: уроки отменили, толпы убитых горем детей вываливаются на улицу. Успеваю на ранний автобус из центра – единственный пассажир. Дома мы с Джоном для смеха включаем новости: половину школ по всей стране распустили, аэропорты закрыты, всем советуют оставаться дома, если нет острой необходимости куда-то ехать. Как всегда, как три года, пять лет назад, неизбежно показывают интервью с укутанными, заснеженными детьми, лепящими снежную бабу или волочащими за собой санки. «Что ты думаешь о том, что сегодня отменили уроки?» Ну как вы думаете, что они думают?!
Снег продолжает идти где-то часов до двух, с переменным успехом, а потом начинает подтаивать и к вечеру почти совсем сходит на нет. Чудо кончилось, завтра, увы, придётся работать. Правда, в виде утешительного приза обещали туман (вернее даже, freezing fog), но от него практической пользы мало. Одно радует – завтра последний день, и впереди неделя каникул.
Исполнение уступает «Леди Шалотт» - традиционный викторианский белый стих, без волшебных рифм, не такой завораживающий, но сюжет на редкость славный, почти психологический, что редко случается в легендах о рыцарях Круглого стола. Собственно, Теннисон из рыцарского романа сделал роман в духе Джейн Остен. Особенно чудесно, когда Энид, которой подозрительный муж приказал надеть её худшие одежды и молча сопровождать его в бессмысленное и опасное путешествие, надевает старенькое платье (faded silk) и начинает вспоминать, как он впервые увидел её в этом же самом платье в полуразрушенном замке её отца...