I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Ах да, лето кончилось сегодня утром, последней каплей духов Иссе Мияке.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
А знаете, если весь день пить кофе, а потом весь вечер пить ледяное белое вино, становится хорошо-хорошо. Только, конечно, непременным условием является вечер пятницы.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Очень это вредоносное занятие - смотреть, сколько у тебя читателей. Ну, кто прибыл - тех сразу видно, а вот кто убыл? А какая, собственно, разница?
Всем, кто прибыл, я очень рада, хоть и не приветствую индивидуально, а если вы однажды тоже убудете, не обижусь и прекрасно пойму, потому что вредина и зануда я ещё та )))
Всем, кто прибыл, я очень рада, хоть и не приветствую индивидуально, а если вы однажды тоже убудете, не обижусь и прекрасно пойму, потому что вредина и зануда я ещё та )))
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
26.09.2008 в 12:04
Пишет Zinder:про пользу блогорейтингов
Да-да-да, от них тоже бывают полезности и ценные находки. Ну вот как не порадоваться очередному набору ценных советов для начинающего афтора? (настоятельно рекомендую сходить по ссылке, там комментарии так же хороши, как и сами советы!)
"Пока вы шлете нам тексты, чтобы узнать, что именно нам кажется, мы готовимся к открытию семинара "От идеи к книге: основы писательского мастерства". И в ходе бесед соответствующих бесед с друзьями и коллегами у нас выработались очередные "10 способов сделать своему тексту что-нибудь хорошее". На этот раз мы решли назвать их
Итак:
1. Старайтесь убивать всех, от кого надо избавиться, в начале повествования, а не в конце. То есть до того, как они окончательно осточертеют читателю. Помните - вы здесь на для того, чтобы исполнять его волю, а для того, чтобы пробуждать его чувства.
2. Если хоть один персонаж говорит что-нибудь перед смертью (особенно - если его фраза обрывается на полуслове, если он манит к себе кого-нибудь скрюченным пальцем, если зачин его слов - "Скажите жене, что...", если он давится кровью, но все равно стремится к самовыражению, - словом, почти при любых обстоятельствах) - или оставьте его в живых, или заткните ему пасть. Найдите другой способ предачи тайного знания. Подметное письмо и то лучше. В крайнем случае - пусть скажет то, что ему так уж необходимо сказать, после смерти. Вы, небось, по-любому планировали вытащить его из могилы пару-тройку раз.
читать дальше
Отсюда
Для совсем нелюбителей лазить по ссылкам вытащу один коммент. Чтобы прониклись и полезли как миленькие!
Комментарий к полезному совету №10
URL записиДа-да-да, от них тоже бывают полезности и ценные находки. Ну вот как не порадоваться очередному набору ценных советов для начинающего афтора? (настоятельно рекомендую сходить по ссылке, там комментарии так же хороши, как и сами советы!)
"Пока вы шлете нам тексты, чтобы узнать, что именно нам кажется, мы готовимся к открытию семинара "От идеи к книге: основы писательского мастерства". И в ходе бесед соответствующих бесед с друзьями и коллегами у нас выработались очередные "10 способов сделать своему тексту что-нибудь хорошее". На этот раз мы решли назвать их
"10 СПОСОБОВ УКРЕПИТЬ СЮЖЕТ".
Итак:
1. Старайтесь убивать всех, от кого надо избавиться, в начале повествования, а не в конце. То есть до того, как они окончательно осточертеют читателю. Помните - вы здесь на для того, чтобы исполнять его волю, а для того, чтобы пробуждать его чувства.
2. Если хоть один персонаж говорит что-нибудь перед смертью (особенно - если его фраза обрывается на полуслове, если он манит к себе кого-нибудь скрюченным пальцем, если зачин его слов - "Скажите жене, что...", если он давится кровью, но все равно стремится к самовыражению, - словом, почти при любых обстоятельствах) - или оставьте его в живых, или заткните ему пасть. Найдите другой способ предачи тайного знания. Подметное письмо и то лучше. В крайнем случае - пусть скажет то, что ему так уж необходимо сказать, после смерти. Вы, небось, по-любому планировали вытащить его из могилы пару-тройку раз.
читать дальше
Отсюда
Для совсем нелюбителей лазить по ссылкам вытащу один коммент. Чтобы прониклись и полезли как миленькие!
Комментарий к полезному совету №10
пятница, 26 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Лет пять назад на британском телевидении шёл проект «Величайшие британцы», где из всего множества знаменитостей, настоящих и прошлых, широкая общественность путём голосования выбирала сначала 100, потом 10 и наконец одного самого-самого. В сотню, к ужасу академиков, попали футболист Дэвид Бекхем и панк-рокер Джонни Роттен, но последняя десятка читалась вполне прилично: на первом месте Черчилль, которому за Вторую мировую простили колоссальные ошибки в Галиполи, стоившие множества жизней, а дальше – Изамбард Брунель, гениальнейший инженер викторианской эпохи, принцесса Диана, Дарвин, Шекспир, Ньютон, Елизавета Первая, Леннон, адмирал Нельсон и Оливер Кромвель. Последний, пожалуй, самая противоречивая фигура, потому как тиран, деспот и религиозный фанатик, но тем не менее, заложил основы того, что стало впоследствии эффективной формой контроля над властью монарха. Ну и о принцессе можно долго спорить, мне так её просто жалко. В остальном же можно согласиться.
А теперь смотрим на список из 12 личностей, выбранные в ходе проекта «Имя Россия»: Александр Невский, Александр Пушкин, Федор Достоевский, Петр Первый, Ленин, Александр Суворов, Екатерина Вторая, Иван Грозный, Петр Столыпин, Александр Второй, Дмитрий Менделеев и Иосиф Сталин. Слава богу, Пушкин туда попал, и Достоевский с Менделеевым составили ему компанию. А в остальном – правители и генералы. И не кидайте в меня тухлыми овощами, я знаю, что это голосование – не ахти какой показатель, но около 40 миллионов человек не поленились высказать своё мнение, а стало быть, статистически это довольно существенный результат. И не пытайтесь меня убедить, что все эти 40 миллионов пожелали сыграть над российской общественностью некую постмодернистскую шутку. На трёх деятелей культуры и науки – четыре диктатора. Признаю, Пётр Первый – неизбежная фигура в любом таком списке, каким бы жестоким тираном он ни был. Но Иван Грозный? Сталин? И даже Суворов, гениальный полководец, служил всего лишь интересам экспансии Российской империи и укрепления её «весомости» в Европе. Кутузов, сражавшийся с завоевателем на родной земле, не так нежно любим – видимо, потому что отступил. А Александр Невский канонизирован за то, что участвовал в религиозных войнах на – прямо скажем – спорной территории. Кстати, в шведских хрониках, говорят, нет упоминания славной победы Александра над ярлом Биргером. Столыпин тоже личность неоднозначная, хотя и неординарная. Ну а победу в Великой Отечественной, очевидно, целиком отдали Сталину. Грустно, товарищи.
А теперь смотрим на список из 12 личностей, выбранные в ходе проекта «Имя Россия»: Александр Невский, Александр Пушкин, Федор Достоевский, Петр Первый, Ленин, Александр Суворов, Екатерина Вторая, Иван Грозный, Петр Столыпин, Александр Второй, Дмитрий Менделеев и Иосиф Сталин. Слава богу, Пушкин туда попал, и Достоевский с Менделеевым составили ему компанию. А в остальном – правители и генералы. И не кидайте в меня тухлыми овощами, я знаю, что это голосование – не ахти какой показатель, но около 40 миллионов человек не поленились высказать своё мнение, а стало быть, статистически это довольно существенный результат. И не пытайтесь меня убедить, что все эти 40 миллионов пожелали сыграть над российской общественностью некую постмодернистскую шутку. На трёх деятелей культуры и науки – четыре диктатора. Признаю, Пётр Первый – неизбежная фигура в любом таком списке, каким бы жестоким тираном он ни был. Но Иван Грозный? Сталин? И даже Суворов, гениальный полководец, служил всего лишь интересам экспансии Российской империи и укрепления её «весомости» в Европе. Кутузов, сражавшийся с завоевателем на родной земле, не так нежно любим – видимо, потому что отступил. А Александр Невский канонизирован за то, что участвовал в религиозных войнах на – прямо скажем – спорной территории. Кстати, в шведских хрониках, говорят, нет упоминания славной победы Александра над ярлом Биргером. Столыпин тоже личность неоднозначная, хотя и неординарная. Ну а победу в Великой Отечественной, очевидно, целиком отдали Сталину. Грустно, товарищи.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
We shall shortly be arriving at Manea, the centre of the Universe. (Приблизительно – следующая станция Мэйни, центр Вселенной.) У кондуктора с утра пораньше прорезалось чувство юмора: Мэйни – это полустанок с тремя десятками домов, пабом и крохотной платформой, где по требованию останавливаются два поезда в день. Впрочем, оно (чувство юмора) у англичан вообще часто прорезается «при исполнении», вероятно, потому что для них не существует такого колоссального водораздела между жизнью частной и общественной. Это я притворяюсь социологом. Но мне действительно так кажется.
Я сегодня первый раз за три недели примчалась на платформу практически одновременно с поездом, но в гораздо более запыхавшемся и непрезентабельном виде. Посему проверять школьные работы ощущаю себя не в состоянии, очередной детектив про моего любимого стамбульского инспектора Икмена в очередной раз кончился удручающе быстро, и вот, презирая себя, я читаю через татуированное плечо соседа газету «Сан», жёлтенькую, как осенние листья, просто желтее некуда. Но удержаться не могу – если вблизи меня оказывается печатный текст, я его читаю. Впрочем, сосед вот уже пятнадцать минут читает и перечитывает одну и ту же страницу – третью, на которой традиционно во всю длину помещают изображение девушки в одних трусиках. Некоторые из этих красоток потом делают карьеру в моде или поп-музыке, но с ними навсегда остаётся ярлык “page-3 girl” – «девушка с третьей страницы».
За окном туман, чем дальше от Марча, тем гуще, и в этом тумане все реки белые, как молоко. Невольно приходят в голову мысли о возможных свойствах этой воды: может быть, она делает человека невидимым? Или исцеляет сердечные раны?
На работе дайри накрылись окончательным и бесповоротным медным тазом – фильтрующая программа уверяет меня, что это порнография. Иногда я в чём-то с ней даже согласна. Но чаще мне кажется, что дайри – это алхимия. Мы превращаем свинцовые будни, придавливающие нас к земле, пусть не всегда в золото, но хотя бы в то, что немножко блестит.
Я сегодня первый раз за три недели примчалась на платформу практически одновременно с поездом, но в гораздо более запыхавшемся и непрезентабельном виде. Посему проверять школьные работы ощущаю себя не в состоянии, очередной детектив про моего любимого стамбульского инспектора Икмена в очередной раз кончился удручающе быстро, и вот, презирая себя, я читаю через татуированное плечо соседа газету «Сан», жёлтенькую, как осенние листья, просто желтее некуда. Но удержаться не могу – если вблизи меня оказывается печатный текст, я его читаю. Впрочем, сосед вот уже пятнадцать минут читает и перечитывает одну и ту же страницу – третью, на которой традиционно во всю длину помещают изображение девушки в одних трусиках. Некоторые из этих красоток потом делают карьеру в моде или поп-музыке, но с ними навсегда остаётся ярлык “page-3 girl” – «девушка с третьей страницы».
За окном туман, чем дальше от Марча, тем гуще, и в этом тумане все реки белые, как молоко. Невольно приходят в голову мысли о возможных свойствах этой воды: может быть, она делает человека невидимым? Или исцеляет сердечные раны?
На работе дайри накрылись окончательным и бесповоротным медным тазом – фильтрующая программа уверяет меня, что это порнография. Иногда я в чём-то с ней даже согласна. Но чаще мне кажется, что дайри – это алхимия. Мы превращаем свинцовые будни, придавливающие нас к земле, пусть не всегда в золото, но хотя бы в то, что немножко блестит.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Ворчалка:
Пока я хожу на работу, муж сожрал все шоколадные пряники и овсяное печенье, купленные в выходные в русском магазине в городе Брэндон. И не поливал огурцы. И решительно отказывается помнить, когда и кто к нам приходит в гости. А также по дороге домой останавливаться и ждать, пока я сфотографирую листики в луже у станции. (Это я ему пригрозила, что всем про него напишу, за пряники, и вот, написала.)
Я иду домой с работы, у меня в кармане каштаны, в руке пятнистый кленовый лист, а в сумке - седло от велосипеда, который я оставила ночевать на станции в Кембридже. У меня в голове, как горошины, перекатываются бесполезные мысли. Например, что молодость всё-таки прошла, потому что в примеренном на днях платьице с рюшами спереди и бантом сзади, не то передник викторианской горничной, не то костюм Алисы в Стране чудес, я была больше похожа на Герцогиню, чем на Алису. Или что ездить на велосипеде очень приятно, когда не надо ехать далеко и против ветра, и отражения в витринах магазинов пролетают мимо, как картинки из мультфильма, поскольку ну несерьёзный это предмет транспорта, хоть убейте, а стало быть, мне очень подходит, особенно, если на мне занавесочное платье, разлетающееся во все стороны. Или что я пью слишком много кофе, благо его стало много хорошего и бесплатного, и это пока почему-то не отражается на мне никаким негативом, а только способствует полёту души.
Сентябрь, как это часто бывает в Англии, намного приятнее собственно лета, а в этом году ещё и намного суше. Всё тёплое, лёгкое и шуршит, и хочется законсервироваться в этом золотистом счастье и не пускать на порог никакие прочие времена года. Но отпраздновать осень как следует для меня невозможно без леса. Поэтому я его нашла, и в прошлую субботу мы ездили туда за грибами.
Правда. городок Брэндон сразу насторожил нас присутствием того самого русского магазина: значит, на заросли непуганых грибов можно не рассчитывать, так как местный восточноевропейский контингент вряд ли сидит сложа руки. Опасения оказались не напрасны, но удовольствия от прогулки это не испортило. Лес был почти правильный - сосновый и берёзовый, хоть и искусственный по происхождению. Изначально это была просто плантация для промышленных нужд, но со временем её превратили в природный заповедник. Здесь, конечно, специально проложены дорожки для верховой езды и ни в коем случае нельзя жечь костры, но общее ощущение совершенно родное. Я ходила мимо дорожек, запутавшись в паутине, и слушала, как в тишине падают на землю золотые монетки - берёзовые листья.
Грибов мы всё-таки немного нашли, подберёзовики и даже два маленьких белых, и ели их потом весь уикенд в разных видах: сначала жаренные с луком-пореем и петрушкой, с гречей и зелёным горошком, потом на завтрак тонко нарезанные белые в сливочном масле, с яичницей-болтуньей, а потом снова на ужин в грибной лазанье. (Листы лазаньи отварить, грибы обжарить в оливковом масле с чесноком и веточками тимьяна, шпинат тоже приготовить в масле и отжать, а потом положить в огнеупорное блюдо слои пасты, грибов, шпината и сыра бри (в оригинале был козий сыр, но нам показалось, что он забьёт грибы), последний слой пасты помазать крем-фрэшем или сметаной, посыпать пармезаном и поставить в духовку, пока сверху не образуется золотистая корочка.) А заодно затоварились квасом, малосольными огурцами и вышеупомянутыми пряниками и печеньем. Ненадолго, как выяснилось.
Ну а теперь - картинки, давно обещанные и не только, много-много бытовой ерунды, смотреть необязательно ))
Скарлетт и я
наши огурцы 
наша фасоль
душистый горошек
в траве сидел кузнечик 
наши хомячки
счастливые утки
спасённый пёсик Muddy 
Пока я хожу на работу, муж сожрал все шоколадные пряники и овсяное печенье, купленные в выходные в русском магазине в городе Брэндон. И не поливал огурцы. И решительно отказывается помнить, когда и кто к нам приходит в гости. А также по дороге домой останавливаться и ждать, пока я сфотографирую листики в луже у станции. (Это я ему пригрозила, что всем про него напишу, за пряники, и вот, написала.)
Я иду домой с работы, у меня в кармане каштаны, в руке пятнистый кленовый лист, а в сумке - седло от велосипеда, который я оставила ночевать на станции в Кембридже. У меня в голове, как горошины, перекатываются бесполезные мысли. Например, что молодость всё-таки прошла, потому что в примеренном на днях платьице с рюшами спереди и бантом сзади, не то передник викторианской горничной, не то костюм Алисы в Стране чудес, я была больше похожа на Герцогиню, чем на Алису. Или что ездить на велосипеде очень приятно, когда не надо ехать далеко и против ветра, и отражения в витринах магазинов пролетают мимо, как картинки из мультфильма, поскольку ну несерьёзный это предмет транспорта, хоть убейте, а стало быть, мне очень подходит, особенно, если на мне занавесочное платье, разлетающееся во все стороны. Или что я пью слишком много кофе, благо его стало много хорошего и бесплатного, и это пока почему-то не отражается на мне никаким негативом, а только способствует полёту души.
Сентябрь, как это часто бывает в Англии, намного приятнее собственно лета, а в этом году ещё и намного суше. Всё тёплое, лёгкое и шуршит, и хочется законсервироваться в этом золотистом счастье и не пускать на порог никакие прочие времена года. Но отпраздновать осень как следует для меня невозможно без леса. Поэтому я его нашла, и в прошлую субботу мы ездили туда за грибами.
Правда. городок Брэндон сразу насторожил нас присутствием того самого русского магазина: значит, на заросли непуганых грибов можно не рассчитывать, так как местный восточноевропейский контингент вряд ли сидит сложа руки. Опасения оказались не напрасны, но удовольствия от прогулки это не испортило. Лес был почти правильный - сосновый и берёзовый, хоть и искусственный по происхождению. Изначально это была просто плантация для промышленных нужд, но со временем её превратили в природный заповедник. Здесь, конечно, специально проложены дорожки для верховой езды и ни в коем случае нельзя жечь костры, но общее ощущение совершенно родное. Я ходила мимо дорожек, запутавшись в паутине, и слушала, как в тишине падают на землю золотые монетки - берёзовые листья.
Грибов мы всё-таки немного нашли, подберёзовики и даже два маленьких белых, и ели их потом весь уикенд в разных видах: сначала жаренные с луком-пореем и петрушкой, с гречей и зелёным горошком, потом на завтрак тонко нарезанные белые в сливочном масле, с яичницей-болтуньей, а потом снова на ужин в грибной лазанье. (Листы лазаньи отварить, грибы обжарить в оливковом масле с чесноком и веточками тимьяна, шпинат тоже приготовить в масле и отжать, а потом положить в огнеупорное блюдо слои пасты, грибов, шпината и сыра бри (в оригинале был козий сыр, но нам показалось, что он забьёт грибы), последний слой пасты помазать крем-фрэшем или сметаной, посыпать пармезаном и поставить в духовку, пока сверху не образуется золотистая корочка.) А заодно затоварились квасом, малосольными огурцами и вышеупомянутыми пряниками и печеньем. Ненадолго, как выяснилось.
Ну а теперь - картинки, давно обещанные и не только, много-много бытовой ерунды, смотреть необязательно ))
Скарлетт и я
наши огурцы 
наша фасоль
душистый горошек
в траве сидел кузнечик 
наши хомячки
счастливые утки
спасённый пёсик Muddy 
вторник, 23 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Сентябрь - это рыжий кот.
Он смотрит мне в душу глазами янтарного цвета.
Он на мягких лапах идёт
Охотиться, как на мышей, на остатки лета.
Сентябрь - мой осенний кот.
Однажды приходишь домой - он сидит на пороге.
Впусти его, пусть войдёт,
Качая, как флагом, хвостом, и потрётся о ноги.
В 18 лет я писала, что "сентябрь - бездомный рыжий пёс". Но всё меняется )))
Он смотрит мне в душу глазами янтарного цвета.
Он на мягких лапах идёт
Охотиться, как на мышей, на остатки лета.
Сентябрь - мой осенний кот.
Однажды приходишь домой - он сидит на пороге.
Впусти его, пусть войдёт,
Качая, как флагом, хвостом, и потрётся о ноги.
В 18 лет я писала, что "сентябрь - бездомный рыжий пёс". Но всё меняется )))
суббота, 20 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Итак, в среду вечером, после педсовета, в одиночку, я пошла в кино. "Уж если я чего решил..." Результатом этого стало следующее (в произвольном порядке):
- новые туфли ("антикварного цвета", как выразилась моя подруга Джули) с честью выдержали испытание пробежкой на поезд
- грязный, мокрый, почему-то пахнущий табаком, длинномордый игрушечный пёсик обрёл крышу над головой, когда я сняла его с подоконника какого-то магазина
- я получила удовольствие.
Последнее требует объяснения. У меня не захватило дух, как от других недавних фильмов с Кирой Найтли, но я искренне рекомендую этот фильм как средство на полтора часа отключиться от реальности, но при этом сохранить некую умственную деятельность. Он так и не сложился для меня в целое - я всю дорогу осознавала, что получаю удовольствие по трём отдельным причинам, которые не всегда связываются друг с другом.
Причина номер один: красиво. Всё-таки, несмотря на мои интеллектуальные претензии, вкусы у меня по многом банально-девичьи. Я люблю шляпы, шлейфы, кружева, банты и локоны. А всего этого в фильме - хоть отбавляй. И Кира, которую я вообще люблю, красива совершенно противоестественно, как разодетая фарфоровая кукла. И смена туалетов почти затмевает "Мою прекрасную леди".
Причина номер два: Рэйф Файнс. В отличие от Киры, которая всё-таки больше позирует, он играет блестяще - холодного, эмоционально убогого, но не совсем лишённого человечности герцога Девонширского. Ах да, и ещё Шарлотта Рэмплинг в роли матери Джорджианы.
Причина номер три: очень печальный сюжет, основанный на художественной биографии Аманды Форман, но изначально - на исторических событиях и неизбежно заставляющий задуматься о положении женщины в обществе. Когда-то я, как и многие мои подруги, любила повздыхать о том, как, мол, я поздно родилась и как бы на месте я была в Средние века / времена Джейн Остен / Серебряном веке (нужное подчеркнуть). Так вот, ничего подобного. Не была бы, потому что привыкла более-менее распоряжаться своей жизнью и не подчинять её ход задачам продвижения своей семьи по социальной лестнице и деторождения. И никогда не смогла бы существовать в мире, где мне указывают, за кого выходить замуж и какого пола рожать детей. Так что я очень рада, что родилась там и тогда, где родилась.
А теперь обещанная историческо-художественная справка:
Джорджиана Кэвендиш, герцогиня Девонширская, урождённая Спенсер (1757-1806), вышла замуж за герцога Девонширского, когда ей ещё не было 18-ти. Брак был трагичен: герцог, намного старше её, был больше всего озабочен произведением на свет наследника, в остальном был к жене равнодушен, хотя имел множество любовниц. После двух дочерей и нескольких выкидышей Джорджиана родила ему сына, добрачную дочь герцога воспитывала как родную. Не добившись внимания от мужа, занялась политикой, активно поддерживала партию вигов. Была законодательницей мод, объектом всеобщего восхищения, предметом многочисленных изображений и сплетен в журналах и произведений искусства (её портреты писали Гейнсборо и Рейнолдс, Р. Шеридан в своей "Школе злословия" описал её брак). Познакомила мужа со своей лучшей подругой, леди Элизабет Фостер, которая вскоре стала его официальной любовницей. Завела роман с начинающим политиком Чарльзом Греем, родила от него дочь, но была вынуждена отказаться и от ребёнка, и от любовника, чтобы сохранить возможность видеть своих старших детей. Чарльз Грей впоследствии стал премьер-министром и воспитал дочь от Джорджианы как свою племянницу, а "менаж а труа" Джорджианы с мужем и Бесс Фостер продолжался до конца её жизни, после чего герцог женился на своей любовнице и сделал её второй герцогиней Девонширской.
Картинки:
Герцогиня Девонширская в изображениях 18 века
Кира
- новые туфли ("антикварного цвета", как выразилась моя подруга Джули) с честью выдержали испытание пробежкой на поезд
- грязный, мокрый, почему-то пахнущий табаком, длинномордый игрушечный пёсик обрёл крышу над головой, когда я сняла его с подоконника какого-то магазина
- я получила удовольствие.
Последнее требует объяснения. У меня не захватило дух, как от других недавних фильмов с Кирой Найтли, но я искренне рекомендую этот фильм как средство на полтора часа отключиться от реальности, но при этом сохранить некую умственную деятельность. Он так и не сложился для меня в целое - я всю дорогу осознавала, что получаю удовольствие по трём отдельным причинам, которые не всегда связываются друг с другом.
Причина номер один: красиво. Всё-таки, несмотря на мои интеллектуальные претензии, вкусы у меня по многом банально-девичьи. Я люблю шляпы, шлейфы, кружева, банты и локоны. А всего этого в фильме - хоть отбавляй. И Кира, которую я вообще люблю, красива совершенно противоестественно, как разодетая фарфоровая кукла. И смена туалетов почти затмевает "Мою прекрасную леди".
Причина номер два: Рэйф Файнс. В отличие от Киры, которая всё-таки больше позирует, он играет блестяще - холодного, эмоционально убогого, но не совсем лишённого человечности герцога Девонширского. Ах да, и ещё Шарлотта Рэмплинг в роли матери Джорджианы.
Причина номер три: очень печальный сюжет, основанный на художественной биографии Аманды Форман, но изначально - на исторических событиях и неизбежно заставляющий задуматься о положении женщины в обществе. Когда-то я, как и многие мои подруги, любила повздыхать о том, как, мол, я поздно родилась и как бы на месте я была в Средние века / времена Джейн Остен / Серебряном веке (нужное подчеркнуть). Так вот, ничего подобного. Не была бы, потому что привыкла более-менее распоряжаться своей жизнью и не подчинять её ход задачам продвижения своей семьи по социальной лестнице и деторождения. И никогда не смогла бы существовать в мире, где мне указывают, за кого выходить замуж и какого пола рожать детей. Так что я очень рада, что родилась там и тогда, где родилась.
А теперь обещанная историческо-художественная справка:
Джорджиана Кэвендиш, герцогиня Девонширская, урождённая Спенсер (1757-1806), вышла замуж за герцога Девонширского, когда ей ещё не было 18-ти. Брак был трагичен: герцог, намного старше её, был больше всего озабочен произведением на свет наследника, в остальном был к жене равнодушен, хотя имел множество любовниц. После двух дочерей и нескольких выкидышей Джорджиана родила ему сына, добрачную дочь герцога воспитывала как родную. Не добившись внимания от мужа, занялась политикой, активно поддерживала партию вигов. Была законодательницей мод, объектом всеобщего восхищения, предметом многочисленных изображений и сплетен в журналах и произведений искусства (её портреты писали Гейнсборо и Рейнолдс, Р. Шеридан в своей "Школе злословия" описал её брак). Познакомила мужа со своей лучшей подругой, леди Элизабет Фостер, которая вскоре стала его официальной любовницей. Завела роман с начинающим политиком Чарльзом Греем, родила от него дочь, но была вынуждена отказаться и от ребёнка, и от любовника, чтобы сохранить возможность видеть своих старших детей. Чарльз Грей впоследствии стал премьер-министром и воспитал дочь от Джорджианы как свою племянницу, а "менаж а труа" Джорджианы с мужем и Бесс Фостер продолжался до конца её жизни, после чего герцог женился на своей любовнице и сделал её второй герцогиней Девонширской.
Картинки:
Герцогиня Девонширская в изображениях 18 века
Кира
пятница, 19 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Да, я знаю, что это непедагогично: собирать пальцем пенку от капуччино, оставшуюся на дне картонного стаканчика, и облизывать пальцы, когда в любой момент мимо по коридору могут пройти старшеклассники. But do I care?
Сегодня рыжий-рыжий, тёплый день, похожий на прерафаэлитскую девушку. Распоясавшиеся пауки протягивают нити уже между верхушками деревьев. Скоро весь мир будет опутан блестящей паутиной.
Новый велик ездит очень смешно - надо довольно быстро крутить педали. потому что колёса маленькие, и от этого ощущение, что едешь в детстве, на даче.
Мне очень понравилась "Герцогиня", но об этом будет отдельный пост, с художественными и историческими справками.
А если вы хотите приготовить осень с макаронами, то это очень просто: обжарить мелкие кусочки тыквы с луком и веточками розмарина, потушить до мягкости под крышкой, добавить крем-фрэш или сметану (немного) и мороженый зелёный горошек, прогреть, перемешать с пастой любой формы и посыпать тёртым пармезаном.
К нам в гости теперь периодически наведываются все окрестные кошки и коты, включая соседскую киску по имени Fluffy ("Пушистик" - полный эквивалент и по сути, и по степени оригинальности), которая приходит по забору в окно ванной.
Какое счастье, сегодня пятница.
Сегодня рыжий-рыжий, тёплый день, похожий на прерафаэлитскую девушку. Распоясавшиеся пауки протягивают нити уже между верхушками деревьев. Скоро весь мир будет опутан блестящей паутиной.
Новый велик ездит очень смешно - надо довольно быстро крутить педали. потому что колёса маленькие, и от этого ощущение, что едешь в детстве, на даче.
Мне очень понравилась "Герцогиня", но об этом будет отдельный пост, с художественными и историческими справками.
А если вы хотите приготовить осень с макаронами, то это очень просто: обжарить мелкие кусочки тыквы с луком и веточками розмарина, потушить до мягкости под крышкой, добавить крем-фрэш или сметану (немного) и мороженый зелёный горошек, прогреть, перемешать с пастой любой формы и посыпать тёртым пармезаном.
К нам в гости теперь периодически наведываются все окрестные кошки и коты, включая соседскую киску по имени Fluffy ("Пушистик" - полный эквивалент и по сути, и по степени оригинальности), которая приходит по забору в окно ванной.
Какое счастье, сегодня пятница.
среда, 17 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Ну вот, стоило мне в комментарии посетовать на отсутствие курдской музыки на просторах инета, как ю-туб услужливо подкинул клип к моей любимой песне. Клип, судя по всему, посвящён девушкам-боевикам Курдской рабочей партии, но песня мне нравится. Надо бы, наверное, поинтересоваться содержанием у молодого человека, с которым мы познакомились в Урфе. Узнаю - расскажу.
Dino, "Le Daye".
Dino, "Le Daye".
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Под ногами маленькие груши, гладкие каштаны, ягоды шелковицы, сморщенные яблочки, медные, свёрнутые в хрупкие трубочки листья. Если идти, прижимаясь к изгородям и заборам, получается даже шуршать. В моём любимом лесу в Саррее пятна солнечного света и бронзовые листья буков на земле смешиваются в узор, похожий на шкуру сказочного зверя. Яблочный пирог удался - тесто приготовила по старинке, руками. Кажется, одно из моих самых счастливых состояний - это когда я пеку фруктовый пирог. И уикенд удался: как-то мы всё время умудрились занять мелкими приятными делами - прогулкой в лес, просмотром фотографий, выпечкой, так что почти не осталось утомительных часов сидения на синем диване с отвратительной газетой "Дейли мейл", пока муж и свекровь обсуждают политику партии консерваторов.
Моя свекровь преклоняется перед Маргарет Тетчер и терпеть не может животных. В её кухне нужно всё время открывать окно, чтобы, не дай бог, стекло не запотело. В её кухне нельзя жарить - это разрешается только мне и изредка Джону, но он рискует нарваться на выговор по поводу неправильного обращения с единственной в доме сковородкой, размером с блюдце. Тефлоновую сковородку нельзя мыть водой, только вытирать салфетками и тряпочкой. Впрочем, мне бы Маргарет выговорить не решилась, из уважения к моим кулинарным талантам. Впрочем, я и так знаю про сковородку, а также, что есть кастрюли, которые ни в коем случае нельзя вытирать полотенцем (вся остальная посуда должна вытираться и убираться на место немедленно), и что она страшно боится, что её деревянные ложки подцепят какой-нибудь экзотический аромат, поэтому всё стараюсь делать по правилам и не пугать старушку. Я также выучила точное расположение всех предметов утвари и могу разложить посуду и приборы по местам с закрытыми глазами. Свекрови приятно. Я вообще уже несколько лет её любимая "девочка" в семье, потому что две другие - дочь и жена старщего сына - проявляют к ней гораздо меньше внимания и не приезжают в гости со всеми ингредиентами, чтобы готовить у неё на кухне яблочный пирог и овощи, жаренные в духовке с мёдом и розмарином из собственного сада, и не покупают в подарок изящные вещицы, которые приятно расставить по стерильному, безликому дому, и не интересуются её бегониями по телефону.
Ещё я каждый раз после душа честно обрызгиваю стенки душевой кабинки специальным составом - чтобы не оставалось разводов. Зато вся ванная у Маргарет размером с нашу нынешнюю кухню, и неизбежно пушистые полотенца. И белое вино она покупает хорошее, и ради меня даже начала ставить его в холодильник. И на кухне у неё хранятся чудесные предметы, подаренные ей матерью на свадьбу 56 лет назад: доска для резки хлеба, весы, которые всё меряют исключительно унциями, миски из толстого стекла, тарелки с сине-белым псевдокитайским орнаментом.
Моя свекровь лишена воображения и сентиментальности. Но что-то меняется в ней последнее время, муж говорит, что никогда она не была такой мягкой. Она обнимает меня по вечерам, когда я подхожу пожелать ей спокойной ночи.
Я к ней скорее привязана, чем нет. Я вообще хорошо отношусь к старым людям - это с детства, начиная с бабушки и её подруг. И я очень люблю этот маленький кусочек Саррея, который стал моим первым кусочком Англии в 2001-м году.
А сегодня я готовлю тажин под аккомпанимент курдской музыки, привезённой из Урфы, и грохота колеса в хомячьем домике. Если поставить в духовку нарезанные пастернак, морковь, сладкий перец и лук с солью и оливковым маслом, а пока приготовить соус из обжаренных пряностей (паприки, чили, кумина и корицы), банки помидоров, такого же количества воды, ложки мёда и горсти кураги, а потом всё это смешать, когда овощи станут совсем мягкими, получится очень вкусная вещь, которую можно плюхнуть на кускус или на печёную картошку. Сегодня у нас кускус, картошка завтра, значит, мне не надо будет готовить, только сунуть её в духовку, и значит, я могу после педсовета пойти в кино на "Герцогиню", в гордом одиночестве, потому что мои обычные кино-партнёрши либо терпеть не могут бедную Киру, либо обременены младенцами и вообще почти "невыездные".
А ещё у нас выросли огурцы, а скоро будут тыквы и свёкла.
Моя свекровь преклоняется перед Маргарет Тетчер и терпеть не может животных. В её кухне нужно всё время открывать окно, чтобы, не дай бог, стекло не запотело. В её кухне нельзя жарить - это разрешается только мне и изредка Джону, но он рискует нарваться на выговор по поводу неправильного обращения с единственной в доме сковородкой, размером с блюдце. Тефлоновую сковородку нельзя мыть водой, только вытирать салфетками и тряпочкой. Впрочем, мне бы Маргарет выговорить не решилась, из уважения к моим кулинарным талантам. Впрочем, я и так знаю про сковородку, а также, что есть кастрюли, которые ни в коем случае нельзя вытирать полотенцем (вся остальная посуда должна вытираться и убираться на место немедленно), и что она страшно боится, что её деревянные ложки подцепят какой-нибудь экзотический аромат, поэтому всё стараюсь делать по правилам и не пугать старушку. Я также выучила точное расположение всех предметов утвари и могу разложить посуду и приборы по местам с закрытыми глазами. Свекрови приятно. Я вообще уже несколько лет её любимая "девочка" в семье, потому что две другие - дочь и жена старщего сына - проявляют к ней гораздо меньше внимания и не приезжают в гости со всеми ингредиентами, чтобы готовить у неё на кухне яблочный пирог и овощи, жаренные в духовке с мёдом и розмарином из собственного сада, и не покупают в подарок изящные вещицы, которые приятно расставить по стерильному, безликому дому, и не интересуются её бегониями по телефону.
Ещё я каждый раз после душа честно обрызгиваю стенки душевой кабинки специальным составом - чтобы не оставалось разводов. Зато вся ванная у Маргарет размером с нашу нынешнюю кухню, и неизбежно пушистые полотенца. И белое вино она покупает хорошее, и ради меня даже начала ставить его в холодильник. И на кухне у неё хранятся чудесные предметы, подаренные ей матерью на свадьбу 56 лет назад: доска для резки хлеба, весы, которые всё меряют исключительно унциями, миски из толстого стекла, тарелки с сине-белым псевдокитайским орнаментом.
Моя свекровь лишена воображения и сентиментальности. Но что-то меняется в ней последнее время, муж говорит, что никогда она не была такой мягкой. Она обнимает меня по вечерам, когда я подхожу пожелать ей спокойной ночи.
Я к ней скорее привязана, чем нет. Я вообще хорошо отношусь к старым людям - это с детства, начиная с бабушки и её подруг. И я очень люблю этот маленький кусочек Саррея, который стал моим первым кусочком Англии в 2001-м году.
А сегодня я готовлю тажин под аккомпанимент курдской музыки, привезённой из Урфы, и грохота колеса в хомячьем домике. Если поставить в духовку нарезанные пастернак, морковь, сладкий перец и лук с солью и оливковым маслом, а пока приготовить соус из обжаренных пряностей (паприки, чили, кумина и корицы), банки помидоров, такого же количества воды, ложки мёда и горсти кураги, а потом всё это смешать, когда овощи станут совсем мягкими, получится очень вкусная вещь, которую можно плюхнуть на кускус или на печёную картошку. Сегодня у нас кускус, картошка завтра, значит, мне не надо будет готовить, только сунуть её в духовку, и значит, я могу после педсовета пойти в кино на "Герцогиню", в гордом одиночестве, потому что мои обычные кино-партнёрши либо терпеть не могут бедную Киру, либо обременены младенцами и вообще почти "невыездные".
А ещё у нас выросли огурцы, а скоро будут тыквы и свёкла.
пятница, 12 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
...а мне вот неудержимо хочется носить коричневую помаду и цветные колготки и покупать в канцелярских магазинах ненужные тетрадки в красивыми цветочками.
...а подолы форменных юбок неудержимо взлетают в поднебесье. потому что девчонки безжалостно подворачивают их в поясе, чтобы были видны красивые загорелые коленки.
...а пауки сошли с ума, они плетут свою паутину за считанные секунды, стоит разложить садовое кресло - и бац, через мгновение к его спинке уже протянута дрожащая шелковинка, а по утрам невидимые шелка вдруг оживают и взрываются блеском в каплях дождя или росы.
...а готовить неудержимо хочется яблочные пироги и вообще всё из красного и золотистого.
...а шиповник в ярко-оранжевых ягодах, выгнувший свои плети у железной дороги, похож на уж чересчур ранние рождественские гирлянды.
...а утки счастливы, они, зажмурившись, дрейфуют под дождём в расходящихся кругах, вода и сверху, и снизу, утиный рай.
А сегодня мы уезжаем на уикенд к маме Джона в Саррей, печь ей яблочный пирог (вернее, это я так думала, но сейчас осознала, что забыла дома ручной блендер и хрен его знает, как без него сделать такое тесто, так что не факт), а посему до следующей недели :-)
А ещё я только что уточнила, что не я сошла с ума, цезура - это и правда поэтический словораздел, и значит, никакая лысина не может быть похожа на "цезуру католического монаха". Тонзура она, тонзура, всё хорошо в моей голове, а вот у госпожи Полины Дашковой - не очень. Я было списала на опечатки "экзерциста", очевидно, смешанного с экзерсисом, и какие-то ещё переставленные буквы, но это ни на что не спишешь. Текст опубликован в авторской редакции. Презираю недообразованность, которая думает о себе, что она очень даже ничего. Гораздо больше, чем невежество. Никогда раньше госпожу Дашкову не читала и больше не буду.
...а подолы форменных юбок неудержимо взлетают в поднебесье. потому что девчонки безжалостно подворачивают их в поясе, чтобы были видны красивые загорелые коленки.
...а пауки сошли с ума, они плетут свою паутину за считанные секунды, стоит разложить садовое кресло - и бац, через мгновение к его спинке уже протянута дрожащая шелковинка, а по утрам невидимые шелка вдруг оживают и взрываются блеском в каплях дождя или росы.
...а готовить неудержимо хочется яблочные пироги и вообще всё из красного и золотистого.
...а шиповник в ярко-оранжевых ягодах, выгнувший свои плети у железной дороги, похож на уж чересчур ранние рождественские гирлянды.
...а утки счастливы, они, зажмурившись, дрейфуют под дождём в расходящихся кругах, вода и сверху, и снизу, утиный рай.
А сегодня мы уезжаем на уикенд к маме Джона в Саррей, печь ей яблочный пирог (вернее, это я так думала, но сейчас осознала, что забыла дома ручной блендер и хрен его знает, как без него сделать такое тесто, так что не факт), а посему до следующей недели :-)
А ещё я только что уточнила, что не я сошла с ума, цезура - это и правда поэтический словораздел, и значит, никакая лысина не может быть похожа на "цезуру католического монаха". Тонзура она, тонзура, всё хорошо в моей голове, а вот у госпожи Полины Дашковой - не очень. Я было списала на опечатки "экзерциста", очевидно, смешанного с экзерсисом, и какие-то ещё переставленные буквы, но это ни на что не спишешь. Текст опубликован в авторской редакции. Презираю недообразованность, которая думает о себе, что она очень даже ничего. Гораздо больше, чем невежество. Никогда раньше госпожу Дашкову не читала и больше не буду.
среда, 10 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Иногда со мной случаются странные вещи: я как будто беру отпуск от части самой себя. Части немаловажной, естественной, неизбежной. Например, могу несколько месяцев не читать. Неделями не звонить любимой подруге. Готовить на скорую руку из консервных банок. Забросить фотоаппарат в недра шкафа. Ничего не сочинять. Или вот ещё – 2,5 недели не выходить в Интернет. (Не всё одновременно, конечно.) Феномен мне не вполне понятный. Вдруг пропадает потребность в чём-то, что обычно ощущается как постоянное, сильное желание, а поскольку я делаю только то, что меня заставляют (люди или, чаще, обстоятельства), или то, что хочу... сами понимаете. (Свобода как осознанная необходимость - это формулировка не для меня.) Так что ничего со мной не случилось, и я даже не в депрессии (если не считать первых нескольких дней сразу после Турции, проведённых на диване в халате и полной апатии, привет господину Обломову). Можно считать, что я вернулась из очередного отпуска. И на этот раз отпуска, кажется, кончились бесповоротно.
Почитала дневник Некошки и наткнулась на запись про Новый год 1 сентября, практически идентичную той, что я сама сочиняла в голове. Да, для меня тоже начало сентября – это веха, а 1 января – просто праздник. И для пущего символизма обычно в это время я, как змея, ещё и меняю кожу. Прошедший год вместе с южным загаром облезает с плеч.
На самом деле я люблю и всегда любила возвращаться домой после каникул. Из деревни, с рюкзаком сушёных грибов и банок варенья и головой, полной сказок. Из археологической экспедиции, с рюкзаком античных черепков и сухих степных трав и головой, полной летних романов. Из Турции, с рюкзаком сушёных оливок и морских раковин и головой, полной картинок из «1001-й ночи» - минаретов, шальвар, медных кувшинов и пряностей на базаре. Собрав всё это, нужно ведь куда-то его привезти и с кем-то поделиться. Нужно разложить содержимое рюкзака по всем комнатам, извести инопланетные формы жизни, самозародившиеся в холодильнике, развесить по всем верёвкам шорты и сарафаны, потом с сожалением убрать их до следующего лета, раздарить друзьям открытки и ракушки, напечатать фотографии и терзать ими всех до потери пульса. Непременно нужно, чтобы было куда возвращаться. Нужен контраст: жара – прохлада, природа – город, шлёпанцы – каблуки, шорох листьев и волн – шорох шин по асфальту. И даже контраст безделье – работа, потому что иначе эти летние дни не казались бы золотым песком, постепенно ускользающим сквозь пальцы, но оставляющим на память драгоценные крупинки.
Единственная моя проблема с возвращениями последние несколько лет состоит в том, что мне всё время кажется, что я возвращаюсь в Питер. Почему-то только он ощущается как настоящее, правильное место для возвращения после летних каникул. И я каждый раз с усилием перещёлкиваю картинку в своей голове и напоминаю себе, что еду совсем не туда. Наверное, это мой единственный в году отчётливый момент ностальгии: мне не хватает первых звонков подругам, первого выхода на Невский (конечно, за мороженым и в фотоателье), первых листьев, облетающих с лип на Большой Конюшенной. И первого сентября – как явно отмеченной вехи для очень многих людей сразу и как праздника бантов и осенних букетов.
Впрочем, это я переживу, как переживаю вот уже довольно давно тот неоспоримый факт, что мне уже не 17 лет. А в этом году возвращение в Англию, к тому же, было немного особенным: первый раз мы вернулись в собственный дом, где скоро запоздалым новосельем будем отмечать годовщину.
И как всегда, первые две недели отдалают от лета, как два века. Я успела высушить всё бельё, включая подкладку бельевой корзины, до того, как плотно завернули кран и без того почти не случившегося английского лета. В зарослях крапивы и колючек в конце сада собирала ежевику в турецких шальварах (правильно, неудобно), пока её не посбивало дождями. Пекла осенние шарлотки и пироги с яблоками, грушами и медовыми местными сливами с рынка, готовила карри, наслаждаясь запахом пряностей и мокрого сада сквозь открытую дверь. Срезала букетики душистого горошка для каминной полки в гостиной – это растение не берут никакие дожди, и куст буйно цветёт белым и лиловым до сих пор, правда, половина белых цветков обычно оказывается бабочками- капустницами и улетает, не добравшись до вазы. Покупала крючки и вешалки, разбирала разные потаённые углы, где тихо начал было копиться и пылиться хлам. Покрасила дверь во двор в зелёный цвет. Выполола джунгли, в которые превратился наш сад, и купила на зиму цикламены. Повесила на стенку в гостиной два турецких коврика. Прочитала две книги. Лайонел Шрайвер, «Мир после дня рожденья» (Lionel Shriver, The Post-Birthday World), с удовольствием, потому что она проницательная дама и изящно обыграла тему развилки на жизненном пути, после которой всё может пойти так или иначе, стоит лишь (не) поддаться искушению, и потому что один из главных героев оказался игроком в снукер, а об этом виде спорта я кое-что знаю. И Сергея Лукьяненко, «Черновик», без отвращения, потому что написано неплохо, местами с адекватным юмором, и идеи есть отличные, однако, многое мешало – конечно, герой не представлен идеалом, но мы ему явно должны, по замыслу автора, симпатизировать, что мне лично не даёт сделать мелочный шовинизм и гомофобия (его, героя, а не мои), ну а кроме того, сколько можно насиловать теорию, что у нас (в мире вообще и в России в частности) всё так плохо, потому что над нами экспериментируют инопланетяне / иномиряне?! Сами мы во всём виноваты, сами, никто нас не заставляет отключать данные природой мозги.
Готовила (и продолжаю) всё из фасоли – из бесконечного урожая, выращенного мужем в порыве садоводческого энтузиазма. Наблюдаю, как доцветают розы и набирают вес маленькие тыквочки (к Хэллоуину должны поспеть). Увеличила популяцию грызунов в нашем доме на двух крохотных, размером с шарик для пинг-понга, но совершенно реактивных хомячков Роборовского, в которых в зоомагазине влюбился мой муж. Подобрала первый каштан и таскаю его в кармане, тереблю, как чётки. Начала учебный год в новом колледже – старшие классы нашей школы теперь являются отдельным заведением, в отдельном здании, и туда теперь берут и мальчиков – на данный момент, 4 на 60 девочек. (Плюс этого состоит в фантастических, футуристических новых помещениях, где очень приятно и работать, и отдыхать, минус – в поездках на школьном микроавтобусе из одного места в другое, которые съедают и без того немногочисленные и недлинные перерывы.) Обзавелась изумрудно-зелёным джемпером с бантом и в тон к нему – безумным велосипедом с крохотными колёсами и высоким рулём. На велосипеде ещё не сидела, его выбрал, купил и привёз к школе муж, а я пока только решила назвать его (её) Скарлетт. Начала потихоньку доставать осенние вещи, даже с удовольствием, потому что по осени меня всегда одолевает любовь к юбкам в складку, викторианским ботинкам, строгим платьям, рубашкам в тонкую полоску и жилетам – никогда больше их не ношу, а вот осенью почему-то всегда хочется быть «леди», какой меня мечтает видеть мама.
Так и живу.
Почитала дневник Некошки и наткнулась на запись про Новый год 1 сентября, практически идентичную той, что я сама сочиняла в голове. Да, для меня тоже начало сентября – это веха, а 1 января – просто праздник. И для пущего символизма обычно в это время я, как змея, ещё и меняю кожу. Прошедший год вместе с южным загаром облезает с плеч.
На самом деле я люблю и всегда любила возвращаться домой после каникул. Из деревни, с рюкзаком сушёных грибов и банок варенья и головой, полной сказок. Из археологической экспедиции, с рюкзаком античных черепков и сухих степных трав и головой, полной летних романов. Из Турции, с рюкзаком сушёных оливок и морских раковин и головой, полной картинок из «1001-й ночи» - минаретов, шальвар, медных кувшинов и пряностей на базаре. Собрав всё это, нужно ведь куда-то его привезти и с кем-то поделиться. Нужно разложить содержимое рюкзака по всем комнатам, извести инопланетные формы жизни, самозародившиеся в холодильнике, развесить по всем верёвкам шорты и сарафаны, потом с сожалением убрать их до следующего лета, раздарить друзьям открытки и ракушки, напечатать фотографии и терзать ими всех до потери пульса. Непременно нужно, чтобы было куда возвращаться. Нужен контраст: жара – прохлада, природа – город, шлёпанцы – каблуки, шорох листьев и волн – шорох шин по асфальту. И даже контраст безделье – работа, потому что иначе эти летние дни не казались бы золотым песком, постепенно ускользающим сквозь пальцы, но оставляющим на память драгоценные крупинки.
Единственная моя проблема с возвращениями последние несколько лет состоит в том, что мне всё время кажется, что я возвращаюсь в Питер. Почему-то только он ощущается как настоящее, правильное место для возвращения после летних каникул. И я каждый раз с усилием перещёлкиваю картинку в своей голове и напоминаю себе, что еду совсем не туда. Наверное, это мой единственный в году отчётливый момент ностальгии: мне не хватает первых звонков подругам, первого выхода на Невский (конечно, за мороженым и в фотоателье), первых листьев, облетающих с лип на Большой Конюшенной. И первого сентября – как явно отмеченной вехи для очень многих людей сразу и как праздника бантов и осенних букетов.
Впрочем, это я переживу, как переживаю вот уже довольно давно тот неоспоримый факт, что мне уже не 17 лет. А в этом году возвращение в Англию, к тому же, было немного особенным: первый раз мы вернулись в собственный дом, где скоро запоздалым новосельем будем отмечать годовщину.
И как всегда, первые две недели отдалают от лета, как два века. Я успела высушить всё бельё, включая подкладку бельевой корзины, до того, как плотно завернули кран и без того почти не случившегося английского лета. В зарослях крапивы и колючек в конце сада собирала ежевику в турецких шальварах (правильно, неудобно), пока её не посбивало дождями. Пекла осенние шарлотки и пироги с яблоками, грушами и медовыми местными сливами с рынка, готовила карри, наслаждаясь запахом пряностей и мокрого сада сквозь открытую дверь. Срезала букетики душистого горошка для каминной полки в гостиной – это растение не берут никакие дожди, и куст буйно цветёт белым и лиловым до сих пор, правда, половина белых цветков обычно оказывается бабочками- капустницами и улетает, не добравшись до вазы. Покупала крючки и вешалки, разбирала разные потаённые углы, где тихо начал было копиться и пылиться хлам. Покрасила дверь во двор в зелёный цвет. Выполола джунгли, в которые превратился наш сад, и купила на зиму цикламены. Повесила на стенку в гостиной два турецких коврика. Прочитала две книги. Лайонел Шрайвер, «Мир после дня рожденья» (Lionel Shriver, The Post-Birthday World), с удовольствием, потому что она проницательная дама и изящно обыграла тему развилки на жизненном пути, после которой всё может пойти так или иначе, стоит лишь (не) поддаться искушению, и потому что один из главных героев оказался игроком в снукер, а об этом виде спорта я кое-что знаю. И Сергея Лукьяненко, «Черновик», без отвращения, потому что написано неплохо, местами с адекватным юмором, и идеи есть отличные, однако, многое мешало – конечно, герой не представлен идеалом, но мы ему явно должны, по замыслу автора, симпатизировать, что мне лично не даёт сделать мелочный шовинизм и гомофобия (его, героя, а не мои), ну а кроме того, сколько можно насиловать теорию, что у нас (в мире вообще и в России в частности) всё так плохо, потому что над нами экспериментируют инопланетяне / иномиряне?! Сами мы во всём виноваты, сами, никто нас не заставляет отключать данные природой мозги.
Готовила (и продолжаю) всё из фасоли – из бесконечного урожая, выращенного мужем в порыве садоводческого энтузиазма. Наблюдаю, как доцветают розы и набирают вес маленькие тыквочки (к Хэллоуину должны поспеть). Увеличила популяцию грызунов в нашем доме на двух крохотных, размером с шарик для пинг-понга, но совершенно реактивных хомячков Роборовского, в которых в зоомагазине влюбился мой муж. Подобрала первый каштан и таскаю его в кармане, тереблю, как чётки. Начала учебный год в новом колледже – старшие классы нашей школы теперь являются отдельным заведением, в отдельном здании, и туда теперь берут и мальчиков – на данный момент, 4 на 60 девочек. (Плюс этого состоит в фантастических, футуристических новых помещениях, где очень приятно и работать, и отдыхать, минус – в поездках на школьном микроавтобусе из одного места в другое, которые съедают и без того немногочисленные и недлинные перерывы.) Обзавелась изумрудно-зелёным джемпером с бантом и в тон к нему – безумным велосипедом с крохотными колёсами и высоким рулём. На велосипеде ещё не сидела, его выбрал, купил и привёз к школе муж, а я пока только решила назвать его (её) Скарлетт. Начала потихоньку доставать осенние вещи, даже с удовольствием, потому что по осени меня всегда одолевает любовь к юбкам в складку, викторианским ботинкам, строгим платьям, рубашкам в тонкую полоску и жилетам – никогда больше их не ношу, а вот осенью почему-то всегда хочется быть «леди», какой меня мечтает видеть мама.
Так и живу.
понедельник, 08 сентября 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Спасибо за ссылки Долли Обломская и Турмалин.
Как я рада, что есть в России люди, мировоззрение которых я могу уважать.
Лев Рубинштейн grani.ru/Politics/Russia/m.140104.html
Борис Стругацкий
Как я рада, что есть в России люди, мировоззрение которых я могу уважать.
Лев Рубинштейн grani.ru/Politics/Russia/m.140104.html
Борис Стругацкий
пятница, 22 августа 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Большое спасибо Долли Обломская за ссылку на этот текст, а также автору ЖЖ и самой Юлии Латыниной, смелой женщине.
Читать стоит и часть первую, и вторую целиком.
Как видите, правда бывает разная даже в российских СМИ.
tapirr.livejournal.com/1528613.html
Читать стоит и часть первую, и вторую целиком.
Как видите, правда бывает разная даже в российских СМИ.
tapirr.livejournal.com/1528613.html
четверг, 21 августа 2008
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Честное слово, я зашла, чтобы написать что-нибудь возвышенно-романтическое о возвращении домой после каникул. Но погрязла во френд-ленте, которая, в свою очередь, погрязла в войне, и вся возвышенность разом испарилась. Я основные события пропустила, поскольку в Турции новости не смотрела, так что полезла по новостным сайтам. (То есть, конечно, слышала в общих чертах, но без подробностей.) Мне снова стыдно за свою родную страну. И знаете, я не сторонник ни Буша, ни юной грузинской демократии. Просто - того тезиса, что границы суверенного государства есть границы суверенного государства, и нарушать их нехорошо. А также нехорошо вешать на уши лапшу своим гражданам, что защищаешь при этом мирных жителей. Интересно, как отреагировала бы Россия, если бы кто-то из соседних государств ввёл войска на территорию Чечни? С целью защиты мирных жителей? И как громко кричали и размахивали руками российские политики, когда речь шла о вторжении западных войск в Ирак, якобы отчасти с целью той же самой защиты граждан от их же режима! (Опять же, не сторонница ни Буша с Блэром, ни Хуссейна.) И как много людей в упор не желает видеть эти двойные стандарты и держится за свою лапшу обеими руками. А где-то под огнём погиб ребёнок. Или потерял маму, папу, сестру. Или веру в людей. То есть, всё равно погиб. И не надо мне говорить, что одно насилие можно остановить или оправдать другим. Только очень редко, в глобальном масштабе, когда кто-то пришёл на твою землю и ты вынужден защищать её когтями и зубами. Всё остальное - политическая гнусность, не оправданная ничем в эпоху, когда существует столько прочих методов воздействия.