Если хочется все сразу понять и разместить потом информацию в недрах глупой своей башки, чтобы пользоваться можно было, надо просто пойти гулять, как всегда, с камерой, но без карты памяти, которую вовсе не обязательно терять, можно просто забыть в компьютере, который стоит в студии, а запасную карту заранее вынуть из футляра и вставить в мыльницу, которая валяется дома, и обнаружить все это где-нибудь на середине пути, чтобы не было искушения вернуться.
И тут же небо становится неописуемо синим, и медово-золотой свет льется сверху на черепичные крыши, под ногами распускаются белые и лиловые цветы, птицы и коты всех мастей принимают грациозные позы, стены покрываются невиданными прежде росписями, на подоконниках обнаруживаются причудливые предметы неземной фотогеничности, а зеленые насаждения прут из земли со скоростью сантиметр в минуту. Видимый мир, таким образом, изливается на голову безоружного охотника за мелкими визуальными чудесами, и тут вдруг становится ясно, что это непереносимое изобилие сиюсекундных, мимолетных, недолговечных, переменчивых явлений — и есть сама жизнь, вернее, главное ее свойство. Стремление человеческого сознания рассовать эти сокровища по карманам порождает эффект, который мы называем словом «время», но стоит только расслабиться, согласиться с тем, что удержать ничего нельзя (я имею в виду по-настоящему согласиться, а не умную мысль про это подумать), и — хлоп! — никакого времени нет, а есть вечность, где одно мгновение по объему и продолжительности абсолютно тождественно тысяче мгновений. И стоишь счастливым соляным столбом в эпицентре событий (всякая точка — эпицентр), а жизнь течет мимо тебя и одновременно через тебя — ни капли мимо, ни капли тебе, это ничего не меняет, это кардинально меняет абсолютно все; и ясен пень, это не имеет решительно никакого значения, но все остальное — тем более.


Если представить себе город (любой или почти) в виде пальто с карманами, легко предположить, что в карманах со временем появляются дырки. И всякая разумная крошка, семечка или монетка, сумевшая разыскать прореху, может провалиться внутрь, за подкладку, где темно и пустынно, зато и не съест, и не потратит никто — проверено опытным путем. Мы, прохожие — крошки, семечки, монетки, — должны быть очень внимательны. Или, напротив, фантастически рассеянны. Я до сих пор не знаю, какой метод лучше, честно говоря.
Так или иначе, но всякому любителю праздно шататься по городу следует вооружиться теоретическим (хотя бы для начала) знанием о существовании этого дивного вымороченного пространства за подкладкой и не удивляться, внезапно обнаружив себя на той стороне. И глядеть внимательно по сторонам, потому что нет ничего интереснее, чем хитроумный крой городской реальности, истрепанные ее края, аккуратные швы, местами — белыми нитками, между прочим, и это лучшая новость уходящей недели, при том что и прочие были вполне ничего, если я правильно все понимаю.