Зачем-то написала очень длинный текст, сижу, правлю - убираю запятые (всегда ставлю лишние), меняю слова местами. Спокойно, лениво так, на лингвистическом автопилоте. А если задумаюсь, зачем я это делаю, сразу начинается эмоциональное трепыхание. Пару дней я тут ходила и сочиняла практически эссе в защиту графомании. Вспомнилось почему-то, как в школе, лет в 14-15, мы с подружками образовали Союз графоманов - даже членские билеты нарисовали! И захотелось сказать - а почему, собственно, рисовать индифферентные акварельки, вязать крючком никому не нужные салфетки и музицировать одним пальцем - это всё изящные хобби, доставшиеся нам ещё от всяких старорежимных представлений о воспитании благородных девиц и не-девиц, а графомания - почти болезнь, вроде клептомании или мании преследования? А теперь вот думаю, что всё правильно. Акварельный вид из окна дачи в худшем случае порадует только тётушку, обожающую всё, что делают её племянники, а в лучшем - украсит любой интерьер. "Лунная соната", выдолбленная с некоторым усилием, способна оживить семейное сборище или даже неловкое свидание (ага, было такое); салфеточками можно, к примеру, швыряться во всех особей женского пола на 8-е марта или даже зарабатывать на булавки на каких-нибудь рукодельных ярмарках. Ну а от текстов проку - как от козла молока. Guilty pleasure для автора во время сочинения, а потом только истраченные килобайты памяти, как полка в шкафу, куда сложены непонятные предметы, которые выбросить жалко, отдать некому, потому что никому не нужны, и не приспособить ни к чему, хоть ты тресни, и на обозрение для красоты не выставить, потому что вида не имеют.
Но сегодня пятница, а в пятницу, даже сразу после полнолуния, грех грустить. Вот, например, прелестный диалог двенадцатиклассниц (обсуждаем культурные различия между Англией и Россией, по впечатлениям поездки):
София (длинноногая блондинка с мечтательными глазами и изяществом Нефертити; от неё я отгоняла кавалеров в Третьяковской галерее): В России мужчины такие вежливые! Они всегда уступают место девушке в метро!
Я: молчу, обдумывая политкорректное и культурно-относительное объяснение этого феномена.
Рут (её подруга): София, я думаю, это потому, что ты хорошенькая.
София становится цвета алых парусов, я ржу, занавес.
Или вот в вагоне поезда вдруг начинает подвывать сирена - не очень громко, то есть, скорее всего, не воздушная тревога, но народ всё равно тревожно оглядывается. Молодой человек в подкованных железом ботинках, длинном кожаном пальто и татуировках поспешно вытаскивает из кармана телефон: Hello, mum!
А ещё можно написать сказку про то, как ведьме надоело готовить на саламандрах, потому что уж больно они своенравны, и она купила газовую плиту, чёрную, чтобы лучше сочеталась с синим пламенем и серебристыми кастрюльками, и прыгает от счастья, как это красиво и удобно, но, наверное, все уже и так всё поняли.