Ощущаю свою полезность на дорогах - спугиваю разную глупую живность с проезжей части и с обочин. Звери шарахаются от моего велосипеда ничуть не меньше, чем от машин, и сбегают подальше, а значит, подальше от реальной опасности. Сегодня утром по дороге гуляла лиса, неспешно так, мне даже пришлось прибавить скорость и прикрикнуть, чтобы достаточно её напугать. Такая хорошая, рыжая в каких-то тёмных пятнах, совсем близко её видела.
Единственную цветущую ветку сирени в саду я срезала и принесла в дом (муж чересчур энергично подстриг изгородь, так что больше цветов нам в этом году не досталось - в следующем будем знать, что у нас, оказывается, есть сирень, и будем осторожнее). Единственная ветка пахнет на всю гостиную и работает практически как Тардис - переносит во времени и пространстве. Глоток сиреневого аромата - и я на Марсовом поле, не знаю, как там сейчас ведут себя молодые кусты, а старые когда-то превращались в цветущие облака, целые дворцы и замки из сирени, и я хотела в них жить. И почти всегда, когда цвела сирень, было холодно, или дождь, или холодно и дождь, потому что это Питер, детка.
А в Саффолке тоже много сирени, это необычно, в других графствах я столько не видела, но я уже не удивляюсь - в Саффолке постепенно оказывается много всего, что я люблю.
Садовый совок так и не нашли, зато нашли все четыре заигранные щётки для волос (две моих, Джона и Артура), немедленно одну потеряли обратно, давно утраченную магнитную букву A обнаружили в футляре ксилофона, а старый будильник - в коробке с тёплыми свитерами.
Ещё Артур оценил пушистые одуванчики и спаржу. На первые дует, причём пытается теперь дуть на все цветы, на всякий случай, а вторую с удовольствием ест.
У символистов были особые отношения с лазурью, а у меня - с зеленью. Мне в ней тоже чудятся отголоски других миров, только не небесных, а принадлежащих Faerie. Самая пронзительная, нездешняя зелень в мае.
Ловлю себя на том, что стала читать только тогда, когда надо забить голоса в своей голове. Вообще всё время ловлю себя.