Ну что, опять получается отчёт за всю неделю... Пока я собираю слова, дни один за другим вылетают в окно, махнув пушистым хвостом.
Понедельник: поехали в соседнюю деревню на одну из разведанных детских площадок. Эта конкретно прекрасна тем, что там есть такая необыкновенная фигня типа тарзанки, которая ездит туда-сюда по канату, и окантовка из золотых деревьев, с которых, кажется, медленно опадает само время. Выглянуло солнце, мы прогулялись по дороге за пределы деревни, перекусили на своём верном коврике для пикника, сидя на красивом холме; не зашли так далеко, как мне хотелось, потому что дорога среди полей показалась мне слишком витиеватой для одиночных прогулок с полными руками детей и колясок (из-за многочисленных поворотов нам с машинами плохо видно друг друга); вернулись опять слегка облепленные полевой глиной; уже на подходе к дому поиграли в прятки вокруг любимого дуба (моё "исчезновение" Артур по-прежнему воспринимает как страшный удар, и приходится срочно появляться) и попрыгали с разбегу в любимой луже. А дома я радостно скинула детей мужу, только что вернувшемуся с работы, и ускакала ловить осенние красоты в буковую рощу вокруг святого источника - поснимать, когда никто не болтается под ногами, и просто постоять в одиночестве над чёрным зеркалом, в которое падают медные листья. И потом ещё проехала на велосипеде чуть дальше, к яблоне у обочины оживлённой дороги, на которой из автобуса заметила вроде бы как раз такие яблоки, какие требовались для вдохновения одной знакомой птичке, и некоторое время удивляла проносящихся мимо автомобилистов своими прыжками с фотоаппаратом в таком нетривиальном месте, совсем не пригодном для прогулок. Как будто действительно запасаю осень впрок, а вдруг поможет...
Вторник: по вторникам Джона нет целый день, поэтому я придумываю самые длинные прогулки. Доехали до ещё одной неисследованной деревни с площадкой, а обратно продвигались пешком. День был пасмурный, но осени это нипочём - у неё своё пламя. На площадке была высоченная горка, которой Артур поначалу опасался, а потом разошёлся и съехал, утащив за собой в первый раз целую кучу ивовых листьев. Ивы стояли прямо над нами, и с них летели как будто остроносые серебряные рыбки, стая за стаей. Я вынула малыша из коляски, и, пока кормила, она наполнилась ивовыми рыбками. Ещё там была ужасно понравившаяся Артуру старомодная железная стоячая карусель, которую надо толкать ногами, гуси на лужайке (настоящие), верёвочный мостик и ещё деревянный через крохотную речку, на котором япыталась научить его играть в "Пуховые палочки". Потом мы дошли до церкви с необычной круглой колокольней, а потом шли домой тропинками межу полей и просёлочными дорогами, пустыми, обведёнными и осенёнными золотом и медью, такими, от которых не ждёшь никакого полезного пункта назначения в конце, а просто идёшь и сознаёшь своё бытие. Под конец Артур заныл, что не хочет больше идти, я обозвала себя нехорошимии словами, что вытащила ребёнка на такой длинный маршрут, а он, оказалось, просто не хотел идти домой.
Среда: чтобы дать папе возможность поработать в тишине, пошли гулять вокруг деревни, так как мне давно хотелось навестить любимую волшебную тропинку, усыпанную дикими яблоками. По дороге видели прекрасные чучела на свежераспаханных и засеянных полях - в рабочих комбинезонах и флюоресцентно-жёлтых жилетах - сразу представился такой постмодернистский вариант путешествия в Страну Оз, она же Изумрудный город. Яблоки на тропинке из зелёных стали жёлтыми, и она стала намного менее уединённой - местами теперь просвечивает насквозь. Под конец прогулки зашли на нашу деревенскую площадку, и мелкий в первый раз уже совсем по-настоящему качался на качелях - самостоятельно сидел в детских, с перильцами вокруг, и качался с удовольствием, но очень солидно, как будто осознавал эпохальность момента.
Четверг: пошли договариваться с детским садом, куда Артура хотим отправить с января. Садик крохотный, прилеплен к начальной школе в конце нашей улицы. Артуру там ужасно понравилось, утаскивали силой и со скандалом. Потом решили прогуляться в кой-то веки все вместе, в одном месте разошлись, чтобы нам с Артуром посмотреть на озеро, к которому не проедет коляска, планировали встретиться на другом конце и в трёх соснах, вернее, дубах и буках, ухитрились разминуться. В итоге гуляли опять врозь - я с Артуром, Джон с мелким; нашлись уже дома. Осталось ощущение огромного сделанного дела - мне давно хотелось пристроить уже Артура в детское общество.
Пятница: поехали в Бери покупать Артуру ботинки, потому что стало совершенно очевидно, что кроссовки наших полей не выдерживают, а в резиновых сапогах всё-таки не очень полезно ходить на большие дистанции. Вышли, как всегда на окраине у супермаркета, устояли перед огромным количеством одёжек с Груффало, купили традицонных плюшек и яблочного сока и пошли по традиционной тропинке в центре. Белка ждала нас на заборе, кажется, на том же месте, что и в прошлый раз, и прекрасный диалог про ходячую сине-жёлтую рыбу тоже произошёл на этом пути (у него всё, что ни спросишь, последнее время сине-жёлтое, даже не знаю, чем объяснить - у нас вроде дом не завешан украинскими флагами). В парке аббатства невыносимо прекрасная буковая аллея текла между законсервированными посреди идеальных газонов кусками средневековья, и это была какая-то совсем другая разновидность красоты, нарочитой, как стриженые под павлинов и собачек деревья. Мы пили яблочный сок и молоко на скамейке под огромным тисом, и толстые, гладкие, прямо-таки ангорски-пушистые белки сновали у нас под ногами, а одна висела на ветке прямо над нами и наблюдала, нахалка. Ботинки в любимом магазине нашлись точно такие, как надо, миниатюрные копии наших с Джоном походных. Артур, конечно, дальше пошёл уже в них, хотя наш путь теперь лежал исключительно от магазина к магазину, где мы не нашли ни одной приличной шапки в подарок, но зато обрели зелёную змею, с которой Артур теперь спит. Когда змея приходит будить меня утром и плюшевой мордой заползает мне на лицо, я содрогаюсь, как Локи в пещере.
Суббота и воскресенье: ждали гостей бОльшую часть субботы - приятельницу, бывшую москвичку, с которой мы познакомились в Англии в первый мой (и её) год и не виделись лет 10, а теперь снова завели разговоры на Фейсбуке на почве детей и решили встретиться. Она ехала из Саррея, заблудилась по дороге, но зато осталась ночевать, и мы открыли моё гранатовое вино. У неё трёхмесячная дочка, которая говорит с Уилфредом на одном языке - совершенно одинаковый набор писков, визгов и распевов; они с большим изумлением смотрели друг на друга, лёжа на одном коврике. А я говорю на одном языке с её мамой, что мне тоже очень приятно ощущать. Сегодня был очередной чёрный дождливый день, но мы всё-таки вылезли на прогулку с двумя колясками, сильного удовольствия не испытали, но проявили силу характера и показали гостье нашу деревню. Завтра, наверное, стоит расслабиться и никуда не ходить.
И чуть не забыла - сегодня у нас Праздник большой кровати, потому что Артур первый раз сам спит во взрослой, пока не своей собственной, а раскладной односпальной, которую мы держали для гостей, но на своём собственном белье с мишками, облаками и поездами, в обнимку с лисой, мышкой и змеёй и с огромным белым медведем на полу рядом, для подстраховки.