26.11.2014 в 22:33
Пишет Птица синица:26.11.2014 в 14:54
Пишет Папа Вальтер:Мой родной чужой Славянск. Главы 9 и 10
9. Этот май мы не забудем никогда. День Победы
читать дальшеДевятое мая в осаждённом Славянске – это лишнее доказательство того, что вести переговоры со Стрелковым и Пономарёвым было бесполезно. К сожалению, муж меня не пустил на этот пир духа, опасаясь провокаций в виде обстрелов праздничной толпы, а жаль. Когда б еще довелось увидеть весь этот сепаратистский зоопарк в натуре. Знакомые бабки, даже самые убежденные коммунистки, не пропускающие ни одного девятого мая, в этом году всё-таки не решились пойти. И даже анонсированный парад бронетехники их не прельстил. Эх, не понял Пономарёв, что надо было людей гуманитаркой завлекать, тогда была бы ого-го какая явка! Впрочем, о Пономарёве и гуманитарной помощи надо сагу слагать, и уже ближе к концу сего повествования.
Девятого мая наш город почтил своим присутствием аж сам Павел Губарев, которого как раз удачно обменяли на военнопленных, рассказывал набившие оскомину ужасы про правосеков, которые нас вот-вот убьют, но маленький и гордый Славянск не сдается, да-да. Ведь сегодня самый светлый для нас всех праздник, и давайте почтим минутой молчания тех, кого кровавая хунта сожгла в Одессе.
Празднование проходило пышно и весело, как в фильмах про страну победившего социализма. Две БМД составляли обещанный парад бронетехники, сепаратисты приоделись как могли, оркестр на площади играл гимн СССР, который с воодушевлением пели местные пенсионеры и коммунисты во главе с Хмелевым.
Но самое главное было вот в чем. Красота наша неописуемая, ум, честь и совесть нашего города Пономарёв заявил следующее:
«У нас была негласная договоренность, что мы не открываем огонь на поражение по солдатам срочной армии. После того, как с молчаливого бездействия бойцов 95-й десантной бригады были расстреляны мирные жители, мы решили – теперь все, пленных брать не будем, валить будем всех. Будем теперь просто беспощадно уничтожать».
То есть, тем самым он в который раз подтвердил, что с такими как он, любые переговоры бесполезны и бессмысленны. Ты им про Фому, а они тебе про Яроша. Женевская конвенция? Нет, не слышали и не собирались. Но отчего-то все ватные ресурсы и местные горожане пропустили эти слова мимо ушей. А надо было бы задуматься, какого отношения ждать от противной стороны, если нынешние временные власти несут такую херню, подвергая всех горожан опасности. Помните, как в сериале, популярном в начале девяностых? «Целить будут в меня, а попадут в вас». Вот так и тут.
Но все присутствующие предпочитали слушать очередные рассказы о том, как мы офигенно и замечательно заживем после референдума. Дороги отремонтируют! Розы посадят! Украину кормить не будем! А Неля Штепа размахивала красными гвоздиками и бойко агитировала. Пономарёв сиял выбритым лицом и белой рубашкой, Губарев тоже выглядел почти как приличный человек, в общем, всё было хорошо в королевстве Датском. И только где-то там периодически бахало. Где-то там, как будто в другой реальности.
«Сегодня День Победы и мы по-любому победим. Мы не должны сегодня не пустить в город никого. Мы с понедельника вычистим город, будет чисто, посадим снова розы, деревья!»
Я уже не помню, был в этом году салют или нет. Наверное, всё-таки не было. Минометные залпы за салют не считаются.
Для меня лично девятое было этакой красной чертой, за которой закончилась безопасность моей семьи. Двенадцатого мужу нужно было выходить на работу. К тому времени дом связи (Главпочтамт, оно же ЦОП 11) был захвачен этими. Снайперские лежки, снятые перила по всем этажам, разграбленная оружейка и засранный первый этаж. Эти люди парализовали работу почтового отделения и некоторых подразделений Укртелекома. Людям пришлось переезжать и переносить рабочие места. Даже не хочу представлять, сколько убытков причинили почте.
И вот двенадцатого числа он должен был идти в этот вертеп, в который превратился дом связи. «Его убьют, насильно угонят в ополчение, отправят копать окопы!» – снова и снова крутилось в голове. Я верила выдержке мужа, надеялась, что он сможет молчать в скользких ситуациях, но ведь на работе большинство его коллег были пророссийски настроены. Я боялась доноса, просто до истерики боялась. Ведь нынче провинившихся перед новой властью (если прегрешение было легким) отправляли копать окопы в Семеновку. Стыдно сказать, но я молилась чтобы с утра начался штурм, и работа отменилась, но увы. Так день за днем он и тысячи других славянцев ходили и ездили на работу. Кормить нас новая власть не собиралась, главное мы уже сделали – обеспечили им проведение референдума и служили живым щитом.
В город снова и снова вбивали клинья, нет, даже не клинья, метровые гвозди, раздирая по-живому. «Бандеровцы», «враги народа»… Ярлыки раздавались с легкостью. Возможно, сидящий в Донецке политтехнолог Бородай во всю старался, роясь в пропагандистской литературе времен Второй мировой. Новости от всяких аннаньюс и лайфньюс стали носить совсем агрессивный окрас, напоминая сводки от Советского Информбюро. Подбито… Убито… Задержаны… Листовки на столбах, эта их газета, я не помню названия, может быть «Новороссия», да, скорее всего, так она и называлась. Ленточки размножались делением на людях. Знакомые, кого я бы никогда не смогла заподозрить в сочувствии к Новороссии, стали таскать их на сумках. Кто-то даже пихал колорадку своей овчарке на ошейник.
– Зачем? Вот честно скажи, ну нахрена ты это делаешь, твой ребенок в украинской школе учится, родители в Тернополе живут. Зачем?
– Ну, ты ж понимаешь, нам надо выбрать, сожрет нас Россия или Америка, – говорила она мне. Уверенно так говорила. – Америке мы никто, а русские – старшие братья-славяне.
– Да какие они старшие? – историк во мне бился в конвульсиях. – Киев – мать городов русских!
– Какой, блядь, Киев! – мне чуть рот ладонью не запечатали. – Не говори про Киев! Это хунта!
«Пиздец, приехали, – мелькнуло в голове. – Это как «крымнаш», только «киева не существует»…»
– Киев был центром распространения христианства на Руси, – я так же нервно оглядывалась по сторонам, хотя улица была пустая, и нервно тискала ручки пакета. – И династия Рюриковичей…
– Похуй мне на Рюриковичей. Будущее за Россией. Пока.
Вот так разошлись, и я даже не успела заорать, что сокол Рюриковичей сопровождает любого украинца всю его сознательную жизнь, и что… А, впрочем, не важно. Историю уже начали переписывать, хотя мы этого не знали. Начиналось все с малого – выпячивания георгиевской ленточки как главного символа Победы, затем ее трансформация в символ Русского мира, а после – в символ смерти, наглости и оккупации. Метаморфозы следовали одна за другой, и уже не было ничего удивительного в том, что сами украинцы были готовы переписать свою память, вычеркнув всю историю до правления Ивана Калиты, например, как не удовлетворяющую новую власть. А то и вовсе стереть все до сорок пятого года, оставив только «дедывоевали!», чтобы было на что опираться в создании новых праздников.
«Будущее за Россией!» – говорили и другие знакомые. Они начинали рассуждать о том, что большинство предприятий области ориентировано именно на российский рынок. На вопрос «А какого черта сепаратисты раздолбали Зевс Керамику и сользавод, если они так хотят в Россию?», предпочитали умолчать, снова переводя тему на военное преимущество России и красную кнопку в маленьком ядерном чемоданчике. И только самые честные признавались, понизив голос до шепота: «Они сильнее. Крым их. У Киева нет шансов. Потерпим годик, потом заживем».
Кстати, не могу не заметить, что новая власть хоть и напирала на свой антифашизм и «дедывоевале», но по факту никто и не вспоминал настоящую историю оккупированного Донбасса. Ну, за исключением той придурошной бабки, которая рассказывала на камеру о том, что де фашисты были добрые и конфеты ей давали, а вот нынешние фашисты – это ой-ей-ей, они детей не конфетами кормят, а сразу кулю в лоб.
Историю пишут победители, да-да. Но разве это повод при смене власти забывать всё, чему нас учили до? Разве можно отрицать свое славное прошлое и искать себе героев среди оккупантов? Это всё равно, если бы львовяне сделали бы почетным гражданином немецкого бургомистра. А ведь не делают и не собираются. Так с кем же что-то не так?
А на площади еще пару дней точно валялись бутылки и колорадские ленточки. Как и каждый год до того... Много ли стоит тот символ, который теряешь по пьяни и попираешь ногами?
«Валить будем всех!» www.svoboda.org/media/video/25379606.html
10. Снайперши и другие ужасы нашего городка
читать дальшеКаждый пытался справляться со стрессом своими методами. Соседки пырились в телевизор, глядя сериалы и холеную рожу Киселева, а я стригла розы и стирала. Сосед Кирилл без конца намывал свою машину, баба Люда возилась со своими клумбами. И всё это – пока не стреляли. Периодически по улице проносился кто-то с воплем: «На Химик Грады привезли, всем в укрытие!». И мы велись, хотя тогда у сепаратистов Градов не было. В Славянске так уж точно. И у украинской стороны конкретно в нашем районе Градов не было, если бы были – мы бы их сразу услышали и узнали. Этот звук рева ракетного залпа нельзя ни с чем спутать, а после – забыть.
Много кто начал курить. Это в итоге вылилось в проблему, потому что в июне в Славянске начались проблемы с сигаретами. Вернее, проблемы были вообще с поставками всего, но на первое место по дефициту вышли сигареты, тушенка и карточки пополнения мобильных операторов.
Местные разбивались на группки по интересам. По вечерам, когда не было обстрелов, и по утрам у магазина собирались кружочками по три-четыре человека, стояли и шушукались. «А вы слышали? – А в Краматорске! – А вот в Красном лимане! – Они, говорят, будут нас всех убивать!». Шу-шу-шу, шу-шу-шу… При виде чужаков (неважно, не с этой улицы или просто человека с другими убеждениями) кружок распадался. Начиналось этакое броуновское движение слухов по отдельно взятому району.
Можно было считать, что баррикады поделили город на несколько зон. Теперь на каждого незнакомого косились с подозрением: а не диверсант ли, а может, это переодетый правосек? А может и вовсе – баба-снайперша из влажных мечтаний Стрелкова и Пономарёва. Те как минимум трижды заявляли, что задерживали неких злобных укропских снайперш, отстреливающих доблестным ополченцам мужские половые органы, хотя, следовало бы бить в глаз, чтобы не портить шкурку. А если задуматься – то это просто по Фрейду: тот же Стрелков не женат, а Пономарёв разведен. И не видели они женской ласки даже в подчиненном их городе. Заметьте, я даже не пошлю про пленную Нелю.
Чертовы слухи подогревали и без того нервных людей. Ночью и рано утром, едва за окном серело, какие-то странные типы шлялись по окраинам, барабанили в калитки и просили пожрать. Однажды постучались и к нам, это было двенадцатого мая. Я схватила дрын и пошла к калитке, осведомилась злобным голосом «Кого черти принесли?!». В ответ раздалось:
– Женщина, дайте пожрать, пожалуйста.
– А вы кто? – я была близка к тому, чтобы бросить дрын в этого типа. А открывать калитку было страшно, мало ли, кто это мог быть.
– А вам какая разница?
– Ну, раз так, ищите удачи в другом месте нахрен, – я со всех ног бросилась домой и закрыла обе двери на все замки.
Потом, конечно, рассказывали, что это переодетые правосеки (боже, опять!), но я думаю, что это местные придурки развлекались, запугивая жителей. Бей своих, чтоб чужие боялись. Кстати, это было одним из методов сепаратистов, вспомните только обстрелы Славянска из Ноны. Но нет, вы что, раз четких доказательств с фотографиями нет, то всё это неправда, как любят говорить их оставшиеся сторонники. Да вот попробовали они поснимать эту братию за делом, угу.
Да, на беззащитный ночной Славянск нападала всякая нечисть вроде «Правого сектора», малевала украинские флаги на столбах и подменяла бутылки с самогоном на бутылки с водой на блокпостах. Странно, что при этом они не рассыпали повсюду визитки Яроша и портреты Бандеры с Шухевичем. Но жители верили и еще больше проникались любовью к тем, кто стоял на баррикадах с калашами и колорадскими ленточками. Страх убеждает сильнее, чем доводы разума, отчасти именно поэтому Славянск за апрель месяц из мирного болотца превратился в ватный Сталинград.
Со снайпершами, с этими неуловимыми снайпершами, вышла совершенно идиотская история, вполне в духе Стрелкова и его команды. Они поймали какую-то женщину на кладбище на Северном и сказали, что вот она, одна из снайперш. Есть две версии произошедшего. Первая: женщина спокойно пришла себе прибрать могилки родителей, там ее появления испугались снайперы Стрелкова и повязали, не слушая оправданий. И даже винтовку откуда-то достали, мол, вот оно – доказательство. Вторая: женщины на самом деле не было, но ее следовало придумать, чтоб другим неповадно было шляться где не надо. А после кто-то прибил-таки «Ромашку» – это был один из командиров сепаратистов. Звали товарища Сергей Журиков, был он родом из Крыма, жил в Киеве и дружил с Вячеславом Пономарёвым. Второго мая некий снайпер положил его в центре города, и тотчас разнесли, что это была какая-то женщина с прибалтийским акцентом. Спустя пару дней прибалтиек стало аж четверо, причем одна из них перекрасилась в негритянку. Да, ну очень просто афроамериканке с прибалтийским акцентом затеряться в Славянске во время штурма.
После этого случая на блокпостах на въезде и выезде в город, в частности, на Черевковке, сепаратисты начали заставлять всех закатывать рукава, выискивая на сгибе локтя татуировку ПС или две руны «зиг», каковые, по их мнению, отличали снайперш и правосеков от других нормальных людей. Уж не знаю, нашли ли они кого-нибудь с такими татуировками. Сами поиски продолжались примерно недели две, а потом всё стихло.
А на улице, да и во всем городе начала процветать практика доносов. Словно пришел недоброй памяти тридцать третий год. Одного сдавали за то, что не уступил парковку, другую за то, что не позволила в своем магазине отовариться ополченцам, третьего за веб-камеру, которая транслировала вид на СБУ… Забирали за настоящие и мнимые грехи. Донос стал способом свести счеты с неугодными соседями, коллегами и даже с теми, кто тебе в маршрутке на ногу наступил. Я сама чуть не стала жертвой доноса, но мне милостиво объяснили, что меня спасает наличие маленького ребенка. Уже в который раз. Правда, в моем случае причиной доносительства стали убеждения, но вот в последний момент у человека взыграла совесть или что там вместо нее было.
Самое страшное, на мой взгляд, заключалось даже не в доносах, а в том, что это считалось нормальным. Сдай врагов Новороссии – и спаси ее. А также поправь свое материальное положение, если повезет. Временами я чувствовала себя так, словно оказалась на страницах книг Солженицына или в кошмарном сне по мотивам. Но это было реальностью, нашей новой новороссийской реальностью.
Среди этого кошмара особенно выделялось два случая. Первый – это всплывшие в Торце тела горловского депутата Рыбака и киевского студента Юрия Поправко. Вторая – похищение и убийство двух пасторов и сыновей священника церкви «Преображение Господне». Пришлые казачки, кадыровцы и прочая мразь оказались довольно нетолерантными людьми и гнобили всех священнослужителей, за исключением УПЦ МП. Еще в мае знакомый в контакте рассказывал, как к нему заявились кадыровцы. Главный потребовал машину и после сказал: «Раньше ты своему богу молился, теперь Аллаху будешь». Так получилось, что мой знакомый – протестант, и соседи о его религии знали.
Когда случилась беда с сыновьями пастора Павенко, слух моментально облетел все социальные сети. Кто-то молился, кто-то радовался «Так и надо сектантам проклятым!», кто-то негодовал, что сепаратисты совсем потеряли голову от безнаказанности. Очередной повод стравить людей – религия. Пожалуй, единственные, кто не особо пострадал от действий казачков и Ко, были священники и прихожане УПЦ КП, но, может, всё дело в том, что они в основном были людьми небогатыми. А вот у сыновей пастора была красивая машина, на которую кто-то положил глаз… Нет, все-таки нет предела человеческой мерзости и низости, ведь ребят забрали во время службы на Троицу и буквально на следующий же день убили, после бросив в общую могилу с еще двумя десятками других людей. Сейчас устанавливаются личности тех, кого нашли в той могиле.
Еще один случай, о котором хочу рассказать, не касался никого из людей. Но мне лично очень хочется, чтобы те, кто это устроил, были найдены и наказаны. Речь пойдет об украинском флаге с исполкома. Двадцать первого мая с утра какая-то мразь бросила флаг на асфальт, в районе блокпоста Варшава. Прямо под колеса автомобилям и автобусам. Как по мне, это было даже хуже той донецкой мелкой дурочки, которая топталась по флагу. Флаг очень скоро превратился в лохмотья, а потом его сожгли в одной из бочек, у которой они ночью греются. И меня до сих пор мучает вопрос: неужели ни у кого не дрогнуло сердце, когда колеса его авто катились по флагу его Родины?
О братьях Павенко sled.net.ua/node/15824
URL записи9. Этот май мы не забудем никогда. День Победы
читать дальшеДевятое мая в осаждённом Славянске – это лишнее доказательство того, что вести переговоры со Стрелковым и Пономарёвым было бесполезно. К сожалению, муж меня не пустил на этот пир духа, опасаясь провокаций в виде обстрелов праздничной толпы, а жаль. Когда б еще довелось увидеть весь этот сепаратистский зоопарк в натуре. Знакомые бабки, даже самые убежденные коммунистки, не пропускающие ни одного девятого мая, в этом году всё-таки не решились пойти. И даже анонсированный парад бронетехники их не прельстил. Эх, не понял Пономарёв, что надо было людей гуманитаркой завлекать, тогда была бы ого-го какая явка! Впрочем, о Пономарёве и гуманитарной помощи надо сагу слагать, и уже ближе к концу сего повествования.
Девятого мая наш город почтил своим присутствием аж сам Павел Губарев, которого как раз удачно обменяли на военнопленных, рассказывал набившие оскомину ужасы про правосеков, которые нас вот-вот убьют, но маленький и гордый Славянск не сдается, да-да. Ведь сегодня самый светлый для нас всех праздник, и давайте почтим минутой молчания тех, кого кровавая хунта сожгла в Одессе.
Празднование проходило пышно и весело, как в фильмах про страну победившего социализма. Две БМД составляли обещанный парад бронетехники, сепаратисты приоделись как могли, оркестр на площади играл гимн СССР, который с воодушевлением пели местные пенсионеры и коммунисты во главе с Хмелевым.
Но самое главное было вот в чем. Красота наша неописуемая, ум, честь и совесть нашего города Пономарёв заявил следующее:
«У нас была негласная договоренность, что мы не открываем огонь на поражение по солдатам срочной армии. После того, как с молчаливого бездействия бойцов 95-й десантной бригады были расстреляны мирные жители, мы решили – теперь все, пленных брать не будем, валить будем всех. Будем теперь просто беспощадно уничтожать».
То есть, тем самым он в который раз подтвердил, что с такими как он, любые переговоры бесполезны и бессмысленны. Ты им про Фому, а они тебе про Яроша. Женевская конвенция? Нет, не слышали и не собирались. Но отчего-то все ватные ресурсы и местные горожане пропустили эти слова мимо ушей. А надо было бы задуматься, какого отношения ждать от противной стороны, если нынешние временные власти несут такую херню, подвергая всех горожан опасности. Помните, как в сериале, популярном в начале девяностых? «Целить будут в меня, а попадут в вас». Вот так и тут.
Но все присутствующие предпочитали слушать очередные рассказы о том, как мы офигенно и замечательно заживем после референдума. Дороги отремонтируют! Розы посадят! Украину кормить не будем! А Неля Штепа размахивала красными гвоздиками и бойко агитировала. Пономарёв сиял выбритым лицом и белой рубашкой, Губарев тоже выглядел почти как приличный человек, в общем, всё было хорошо в королевстве Датском. И только где-то там периодически бахало. Где-то там, как будто в другой реальности.
«Сегодня День Победы и мы по-любому победим. Мы не должны сегодня не пустить в город никого. Мы с понедельника вычистим город, будет чисто, посадим снова розы, деревья!»
Неля Штепа
Я уже не помню, был в этом году салют или нет. Наверное, всё-таки не было. Минометные залпы за салют не считаются.
Для меня лично девятое было этакой красной чертой, за которой закончилась безопасность моей семьи. Двенадцатого мужу нужно было выходить на работу. К тому времени дом связи (Главпочтамт, оно же ЦОП 11) был захвачен этими. Снайперские лежки, снятые перила по всем этажам, разграбленная оружейка и засранный первый этаж. Эти люди парализовали работу почтового отделения и некоторых подразделений Укртелекома. Людям пришлось переезжать и переносить рабочие места. Даже не хочу представлять, сколько убытков причинили почте.
И вот двенадцатого числа он должен был идти в этот вертеп, в который превратился дом связи. «Его убьют, насильно угонят в ополчение, отправят копать окопы!» – снова и снова крутилось в голове. Я верила выдержке мужа, надеялась, что он сможет молчать в скользких ситуациях, но ведь на работе большинство его коллег были пророссийски настроены. Я боялась доноса, просто до истерики боялась. Ведь нынче провинившихся перед новой властью (если прегрешение было легким) отправляли копать окопы в Семеновку. Стыдно сказать, но я молилась чтобы с утра начался штурм, и работа отменилась, но увы. Так день за днем он и тысячи других славянцев ходили и ездили на работу. Кормить нас новая власть не собиралась, главное мы уже сделали – обеспечили им проведение референдума и служили живым щитом.
В город снова и снова вбивали клинья, нет, даже не клинья, метровые гвозди, раздирая по-живому. «Бандеровцы», «враги народа»… Ярлыки раздавались с легкостью. Возможно, сидящий в Донецке политтехнолог Бородай во всю старался, роясь в пропагандистской литературе времен Второй мировой. Новости от всяких аннаньюс и лайфньюс стали носить совсем агрессивный окрас, напоминая сводки от Советского Информбюро. Подбито… Убито… Задержаны… Листовки на столбах, эта их газета, я не помню названия, может быть «Новороссия», да, скорее всего, так она и называлась. Ленточки размножались делением на людях. Знакомые, кого я бы никогда не смогла заподозрить в сочувствии к Новороссии, стали таскать их на сумках. Кто-то даже пихал колорадку своей овчарке на ошейник.
– Зачем? Вот честно скажи, ну нахрена ты это делаешь, твой ребенок в украинской школе учится, родители в Тернополе живут. Зачем?
– Ну, ты ж понимаешь, нам надо выбрать, сожрет нас Россия или Америка, – говорила она мне. Уверенно так говорила. – Америке мы никто, а русские – старшие братья-славяне.
– Да какие они старшие? – историк во мне бился в конвульсиях. – Киев – мать городов русских!
– Какой, блядь, Киев! – мне чуть рот ладонью не запечатали. – Не говори про Киев! Это хунта!
«Пиздец, приехали, – мелькнуло в голове. – Это как «крымнаш», только «киева не существует»…»
– Киев был центром распространения христианства на Руси, – я так же нервно оглядывалась по сторонам, хотя улица была пустая, и нервно тискала ручки пакета. – И династия Рюриковичей…
– Похуй мне на Рюриковичей. Будущее за Россией. Пока.
Вот так разошлись, и я даже не успела заорать, что сокол Рюриковичей сопровождает любого украинца всю его сознательную жизнь, и что… А, впрочем, не важно. Историю уже начали переписывать, хотя мы этого не знали. Начиналось все с малого – выпячивания георгиевской ленточки как главного символа Победы, затем ее трансформация в символ Русского мира, а после – в символ смерти, наглости и оккупации. Метаморфозы следовали одна за другой, и уже не было ничего удивительного в том, что сами украинцы были готовы переписать свою память, вычеркнув всю историю до правления Ивана Калиты, например, как не удовлетворяющую новую власть. А то и вовсе стереть все до сорок пятого года, оставив только «дедывоевали!», чтобы было на что опираться в создании новых праздников.
«Будущее за Россией!» – говорили и другие знакомые. Они начинали рассуждать о том, что большинство предприятий области ориентировано именно на российский рынок. На вопрос «А какого черта сепаратисты раздолбали Зевс Керамику и сользавод, если они так хотят в Россию?», предпочитали умолчать, снова переводя тему на военное преимущество России и красную кнопку в маленьком ядерном чемоданчике. И только самые честные признавались, понизив голос до шепота: «Они сильнее. Крым их. У Киева нет шансов. Потерпим годик, потом заживем».
Кстати, не могу не заметить, что новая власть хоть и напирала на свой антифашизм и «дедывоевале», но по факту никто и не вспоминал настоящую историю оккупированного Донбасса. Ну, за исключением той придурошной бабки, которая рассказывала на камеру о том, что де фашисты были добрые и конфеты ей давали, а вот нынешние фашисты – это ой-ей-ей, они детей не конфетами кормят, а сразу кулю в лоб.
Историю пишут победители, да-да. Но разве это повод при смене власти забывать всё, чему нас учили до? Разве можно отрицать свое славное прошлое и искать себе героев среди оккупантов? Это всё равно, если бы львовяне сделали бы почетным гражданином немецкого бургомистра. А ведь не делают и не собираются. Так с кем же что-то не так?
А на площади еще пару дней точно валялись бутылки и колорадские ленточки. Как и каждый год до того... Много ли стоит тот символ, который теряешь по пьяни и попираешь ногами?
«Валить будем всех!» www.svoboda.org/media/video/25379606.html
10. Снайперши и другие ужасы нашего городка
читать дальшеКаждый пытался справляться со стрессом своими методами. Соседки пырились в телевизор, глядя сериалы и холеную рожу Киселева, а я стригла розы и стирала. Сосед Кирилл без конца намывал свою машину, баба Люда возилась со своими клумбами. И всё это – пока не стреляли. Периодически по улице проносился кто-то с воплем: «На Химик Грады привезли, всем в укрытие!». И мы велись, хотя тогда у сепаратистов Градов не было. В Славянске так уж точно. И у украинской стороны конкретно в нашем районе Градов не было, если бы были – мы бы их сразу услышали и узнали. Этот звук рева ракетного залпа нельзя ни с чем спутать, а после – забыть.
Много кто начал курить. Это в итоге вылилось в проблему, потому что в июне в Славянске начались проблемы с сигаретами. Вернее, проблемы были вообще с поставками всего, но на первое место по дефициту вышли сигареты, тушенка и карточки пополнения мобильных операторов.
Местные разбивались на группки по интересам. По вечерам, когда не было обстрелов, и по утрам у магазина собирались кружочками по три-четыре человека, стояли и шушукались. «А вы слышали? – А в Краматорске! – А вот в Красном лимане! – Они, говорят, будут нас всех убивать!». Шу-шу-шу, шу-шу-шу… При виде чужаков (неважно, не с этой улицы или просто человека с другими убеждениями) кружок распадался. Начиналось этакое броуновское движение слухов по отдельно взятому району.
Можно было считать, что баррикады поделили город на несколько зон. Теперь на каждого незнакомого косились с подозрением: а не диверсант ли, а может, это переодетый правосек? А может и вовсе – баба-снайперша из влажных мечтаний Стрелкова и Пономарёва. Те как минимум трижды заявляли, что задерживали неких злобных укропских снайперш, отстреливающих доблестным ополченцам мужские половые органы, хотя, следовало бы бить в глаз, чтобы не портить шкурку. А если задуматься – то это просто по Фрейду: тот же Стрелков не женат, а Пономарёв разведен. И не видели они женской ласки даже в подчиненном их городе. Заметьте, я даже не пошлю про пленную Нелю.
Чертовы слухи подогревали и без того нервных людей. Ночью и рано утром, едва за окном серело, какие-то странные типы шлялись по окраинам, барабанили в калитки и просили пожрать. Однажды постучались и к нам, это было двенадцатого мая. Я схватила дрын и пошла к калитке, осведомилась злобным голосом «Кого черти принесли?!». В ответ раздалось:
– Женщина, дайте пожрать, пожалуйста.
– А вы кто? – я была близка к тому, чтобы бросить дрын в этого типа. А открывать калитку было страшно, мало ли, кто это мог быть.
– А вам какая разница?
– Ну, раз так, ищите удачи в другом месте нахрен, – я со всех ног бросилась домой и закрыла обе двери на все замки.
Потом, конечно, рассказывали, что это переодетые правосеки (боже, опять!), но я думаю, что это местные придурки развлекались, запугивая жителей. Бей своих, чтоб чужие боялись. Кстати, это было одним из методов сепаратистов, вспомните только обстрелы Славянска из Ноны. Но нет, вы что, раз четких доказательств с фотографиями нет, то всё это неправда, как любят говорить их оставшиеся сторонники. Да вот попробовали они поснимать эту братию за делом, угу.
Да, на беззащитный ночной Славянск нападала всякая нечисть вроде «Правого сектора», малевала украинские флаги на столбах и подменяла бутылки с самогоном на бутылки с водой на блокпостах. Странно, что при этом они не рассыпали повсюду визитки Яроша и портреты Бандеры с Шухевичем. Но жители верили и еще больше проникались любовью к тем, кто стоял на баррикадах с калашами и колорадскими ленточками. Страх убеждает сильнее, чем доводы разума, отчасти именно поэтому Славянск за апрель месяц из мирного болотца превратился в ватный Сталинград.
Со снайпершами, с этими неуловимыми снайпершами, вышла совершенно идиотская история, вполне в духе Стрелкова и его команды. Они поймали какую-то женщину на кладбище на Северном и сказали, что вот она, одна из снайперш. Есть две версии произошедшего. Первая: женщина спокойно пришла себе прибрать могилки родителей, там ее появления испугались снайперы Стрелкова и повязали, не слушая оправданий. И даже винтовку откуда-то достали, мол, вот оно – доказательство. Вторая: женщины на самом деле не было, но ее следовало придумать, чтоб другим неповадно было шляться где не надо. А после кто-то прибил-таки «Ромашку» – это был один из командиров сепаратистов. Звали товарища Сергей Журиков, был он родом из Крыма, жил в Киеве и дружил с Вячеславом Пономарёвым. Второго мая некий снайпер положил его в центре города, и тотчас разнесли, что это была какая-то женщина с прибалтийским акцентом. Спустя пару дней прибалтиек стало аж четверо, причем одна из них перекрасилась в негритянку. Да, ну очень просто афроамериканке с прибалтийским акцентом затеряться в Славянске во время штурма.
После этого случая на блокпостах на въезде и выезде в город, в частности, на Черевковке, сепаратисты начали заставлять всех закатывать рукава, выискивая на сгибе локтя татуировку ПС или две руны «зиг», каковые, по их мнению, отличали снайперш и правосеков от других нормальных людей. Уж не знаю, нашли ли они кого-нибудь с такими татуировками. Сами поиски продолжались примерно недели две, а потом всё стихло.
А на улице, да и во всем городе начала процветать практика доносов. Словно пришел недоброй памяти тридцать третий год. Одного сдавали за то, что не уступил парковку, другую за то, что не позволила в своем магазине отовариться ополченцам, третьего за веб-камеру, которая транслировала вид на СБУ… Забирали за настоящие и мнимые грехи. Донос стал способом свести счеты с неугодными соседями, коллегами и даже с теми, кто тебе в маршрутке на ногу наступил. Я сама чуть не стала жертвой доноса, но мне милостиво объяснили, что меня спасает наличие маленького ребенка. Уже в который раз. Правда, в моем случае причиной доносительства стали убеждения, но вот в последний момент у человека взыграла совесть или что там вместо нее было.
Самое страшное, на мой взгляд, заключалось даже не в доносах, а в том, что это считалось нормальным. Сдай врагов Новороссии – и спаси ее. А также поправь свое материальное положение, если повезет. Временами я чувствовала себя так, словно оказалась на страницах книг Солженицына или в кошмарном сне по мотивам. Но это было реальностью, нашей новой новороссийской реальностью.
Среди этого кошмара особенно выделялось два случая. Первый – это всплывшие в Торце тела горловского депутата Рыбака и киевского студента Юрия Поправко. Вторая – похищение и убийство двух пасторов и сыновей священника церкви «Преображение Господне». Пришлые казачки, кадыровцы и прочая мразь оказались довольно нетолерантными людьми и гнобили всех священнослужителей, за исключением УПЦ МП. Еще в мае знакомый в контакте рассказывал, как к нему заявились кадыровцы. Главный потребовал машину и после сказал: «Раньше ты своему богу молился, теперь Аллаху будешь». Так получилось, что мой знакомый – протестант, и соседи о его религии знали.
Когда случилась беда с сыновьями пастора Павенко, слух моментально облетел все социальные сети. Кто-то молился, кто-то радовался «Так и надо сектантам проклятым!», кто-то негодовал, что сепаратисты совсем потеряли голову от безнаказанности. Очередной повод стравить людей – религия. Пожалуй, единственные, кто не особо пострадал от действий казачков и Ко, были священники и прихожане УПЦ КП, но, может, всё дело в том, что они в основном были людьми небогатыми. А вот у сыновей пастора была красивая машина, на которую кто-то положил глаз… Нет, все-таки нет предела человеческой мерзости и низости, ведь ребят забрали во время службы на Троицу и буквально на следующий же день убили, после бросив в общую могилу с еще двумя десятками других людей. Сейчас устанавливаются личности тех, кого нашли в той могиле.
Еще один случай, о котором хочу рассказать, не касался никого из людей. Но мне лично очень хочется, чтобы те, кто это устроил, были найдены и наказаны. Речь пойдет об украинском флаге с исполкома. Двадцать первого мая с утра какая-то мразь бросила флаг на асфальт, в районе блокпоста Варшава. Прямо под колеса автомобилям и автобусам. Как по мне, это было даже хуже той донецкой мелкой дурочки, которая топталась по флагу. Флаг очень скоро превратился в лохмотья, а потом его сожгли в одной из бочек, у которой они ночью греются. И меня до сих пор мучает вопрос: неужели ни у кого не дрогнуло сердце, когда колеса его авто катились по флагу его Родины?
О братьях Павенко sled.net.ua/node/15824