Маки - это память. Ноябрь вообще месяц памяти погибщих солдат, так странно день окончания Первой мировой наложился на все осенние ритуалы про жизнь и смерть. Прицепила бумажный мак к школьному джемперу Артура - он хотел. Сегодня как раз главный день, когда кладут венки к мемориалам, и дети в его школе в каждом классе сделали маковый венок, и теперь все венки висят возле мемориальной доски в центре деревни. И я с этим согласна.
А аромат хризантем - это рассказ Д. Лоуренса, который мы читали в университете, и я страшно разочаровалась, потому что ждала чего-то остро-осеннего, а оказалось про смерть шахтёра (и все дальнейшие мои встречи с этим автором только убедили меня в том, что он сплошь и рядом брался писать о том, о чём не умел). Но сегодня у меня был такой аромат, которого я хотела от рассказа: ехала домой на закате, сквозь золотой и розовый свет, остановилась у какого-то дома, где стояло ведро цветов и коробочка для монет, и пристроила себе в корзину велосипеда два букета рыжих, сиреневых, бордовых, мокрых, растрёпанных, и ехала дальше в совершенной гармонии всех осенних чувств. Дома дала один сломанный цветочек Уилфреду, и он раскрошил лепестки по всей кухне, наполнив её тем самым, да, ароматом.
Осеннее золото потемнело, как сокровища древней гробницы; кошка настолько стремится в тепло, что даже позволяет Уилфреду гладить себя; я испекла первый пряный кекс с сухофруктами, в который, правда, как компромисс осени и зимы, затесались свежие яблоки; хэллоуинские тыквы тихонько киснут у парадной двери; в мой очередной заказ продуктов из супермаркета затесались рождественские лампочки; последние розы из сада я приношу в дом, потому что в саду их уже никто не увидит. По утрам то иней, то туман, то проливной дождь; в поезде читаю Пратчетта и люблю его всё больше, потому что он пишет мои мысли и любит всё живое; никакие новости не смотрю со среды, потому что объявила личный мораторий на пару месяцев, во имя сохранения рассудка. Мелким ребёнком овладела охота к перемене спальных мест, и он то залезает на верхнюю полку к брату, то пристраивается спать с плюшевым котиком на лестничной площадке, то приходит среди ночи к нам и сначала нежно гладит моё лицо и волосы, а потом засыпает, прижавшись к моей спине, так что нет никаких сил встать и отправить его в правильную кровать. Артур учится читать и писать, мы едим на завтрак овсянку с корицей, однажды вечером по дороге домой я видела в сумерках белую сову. Может быть, это была моя зима.