Конец лета. Время, наполненное нежнейшей ностальгией, гораздо бОльшая веха, чем увешанный блёстками Новый год. Первые сухие листья на асфальте, доцветание, бледно-лимонный солнечный свет, летние платья, купальники, шорты, стаей сохнущие на верёвке, прежде чем спрятаться до следующего года, полупустой город, куда вернулись ещё не все друзья, квиточки на фотографии, нетерпеливо вылезающие из кошелька, раковины и камни, разбросанные по подоконникам (а куда ещё их девать?), облезающие плечи, неожиданно приятная прохлада после жары. Всё это было уже столько раз и будет снова, и даже неважно, какой это город. Я каждый раз напоминаю себе в конце отпуска, что возвращаюсь в Кембридж, а не в Питер, потому что ощущения настолько похожи и я в такие последние августовские дни настолько та же, что и 10, 15 лет назад. Столько стихов было написано в начале сентября, и, честное слово, наверное, сейчас я написала бы почти то же самое, за вычетом чувства острого одиночества.
Маленькие отличия этого года – на верёвке сохнут ещё и две пары турецких шальвар, наша роза в кадке собралась цвести второй раз, а среди анютиных глазок и бархатцев в горшках пробиваются два мини-подсолнуха, сами собой выросшие из семечек, которые мы кладём в птичью кормушку. Август был мокрый, поэтому цветы не умерли, и осиное гнездо под крышей кухни тоже на месте (этот факт радует несколько меньше, чем предыдущий, но уже лень что-то предпринимать, когда нам осталось всего с месяц жизни в этом доме).
Доброе солнышко удачно выглянуло на пару дней, чтобы высушить мою груду белья, за мышами отлично присматривала знакомая из нашей же деревни, и они охотно посидели у меня в ладони, когда я вчера чистила их клетку. Мама прислала по почте шесть плиток шоколада – явно решила, что после отпуска нам нужно будет восстановить расстраченные силы. Ветер забрасывает нас лепестками соседских осенних «прелестных, грустных» роз. В понедельник получу фотографии. По компьютеру ползёт муравей – я сижу на улице, в тени своих сарафанов. Муж играет на пианино, кажется, с единственной целью – заглушить урчание газонокосилки, которая жрёт жёлтенькие цветочки перед входной дверью нашего дома (агентство вдруг вспомнило, что по контракту обязано ухаживать за «садом»). Я чую носом, что ретивый садовник опять подкашивает мою лаванду, но идти ругаться лень.
Вчера вечером налила себе бокал белого вина, сымпровизировала ужин – спагетти с тонко нарезанными бобовыми стручками, луком, чесноком, лимонной цедрой, тимьяном, мятой и сыром «фета» - и села перед телевизором смотреть детектив. Всё вернулось на круги своя. Было, кажется, у меня и такое стихотворение, написанное как-то вскоре после возвращения из археологической экспедиции. Надо позвонить Некошке и начать писать роман.
В комментариях - начало моего турецкого дневника. Предупреждаю сразу - там ужасно много, так что пропускайте два коммента, если лень читать.