Как только в Британии выпадает три сантиметра снега, все телеканалы начинают, как заезженная пластинка, твердить про arctic conditions (арктические условия). Как будто снега нигде, кроме Арктики, не бывает.
Снег пошёл ещё вчера вечером. Я подышала им перед сном, выглянув в дверь. Он летел и шуршал, и мне было необыкновенно хорошо засыпать, зная, что он, между тем, летит и шуршит. Как в детстве.
Наутро до нашей улицы и некоторых, к ней прилегающих, даже не добрались машины с песком, и я с наслаждением оставляла первые следы на белом и пушистом. Утро было тёмно-голубое, каким может быть только снежное утро, подсвеченное фонарями. Поезд ехал наперегонки с маленькой метелью, и люди улыбались - трудно не улыбаться снегу, когда он приходит раз в году, как Новый год. Впрочем, наверняка было тут и предвкушение короткого рабочего дня - закрытых школ и офисов, в которые даже не обидно приехать, чтобы сразу же отправиться домой.
Снег удивительно преображает мир: свалку автомобилей, сломанный забор, метёлку тростника или шиферную крышу. И я всё-таки до мозга костей северный человек, потому что присыпанная снегом колея посреди бурого поля мне милее, чем тропический закат. Поля превратились в картины Уайета, и на них ярко-ярко стали заметны фазаны, кролики и рыжая лиса.
В Кембридже нужно было срочно ставить балет "Щелкунчик". С неба падали абсолютно противоестественно пушистые хлопья и кружились спиралями на "раз-два-три", прежде чем упасть на землю. Я шла с идиотской улыбкой на лице, и было мне года четыре. На работу, как выснилось, я пришла только затем, чтобы выпить капуччино и поснимать снег из окна класса и заснеженные велосипеды у станции (кембриджская классика). Нужно ли говорить, что я не сильно расстроилась. В Марче снег перестал к моему возвращению, а сейчас начинается снова. Весь участок разукрашен кошачьими лапками. И я, пожалуй, надену толстые ботинки, возьму фотоаппарат и пойду гулять.
маленькая арктика