I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
или
Путешествие в город журчащей воды
Гранада, 25-30 октября 2009 года
Предисловие первое – Как я там оказалась в такой весёлой компании
Каждый год все языковые департаменты нашей школы стараются вывезти своих детей куда-нибудь в «страну изучаемого языка». У меня это налаженный обмен с Питером, немцы уже много лет ездят в одну гимназию в Мюнхене, а вот испанцам сложнее – у них очень много учеников, и набрать такое же количество адекватных испанских подростков почему-то практически невозможно. Или они не там ищут. В любом случае, обмены с Испанией всегда оборачивались колоссальной головной болью и нашествием на нашу бедную школу кошмарных орущих орчат в ядовито-оранжевых и зелёных джинсах. Поэтому вот уже несколько лет наш испанский департамент возит группы в языковые школы в разных уголках Испании: дети там утром ходят на занятия, во второй половине дня ходят на экскурсии, а живут при этом в семьях, что значительно облегчает жизнь учителям, потому что не всё время надо кого-то пасти. В этом году группа в Гранаду набралась такая большая, сорок с хвостом, что испанцев не хватило, и к ним прибилась я – по-испански я не говорю, но понимаю, и детей строить и пересчитывать умею отлично. И соглашаясь на это мероприятие ещё в июле, я совершенно не озаботилась заглянуть в календарь и сообразить, что я буду в Гранаде как раз в день 10-летия нашего с Джоном знакомства. Так что теперь у него есть отличный материал для эмоционального шантажа, если вдруг понадобится.
Предисловие второе – Про Гранаду
Ну, для начала, это та самая «Гренада», которая у А.К. Толстого («От Севильи до Гренады...») и у Светлова («Гренада, Гренада, Гренада моя») – в современном русском языке «е» заменили на «а», что соответствует испанскому произношению и заодно отличает город в Испании от острова в Карибском море. (Я сперва даже поспорила с мамой, что, мол, не та же самая, но была неправа.)
Город старинный, с пёстрой историей, в которой культуры переплетаются и образуют причудливый, завораживающий орнамент, как линии узоров в изразцах Альгамбры. На его месте располагалось кельт-иберское поселение, греческая колония Элибирге, римский город Иллиберис, в раннем Средневековье бок о бок - крепость визиготов и еврейский пригород Гарната-аль-Йахуд... а в начале 8 века он был завоёван арабами и оставался очагом исламской культуры (впрочем, в те времена и в той традиции мирно и терпимо сосуществовавшей с иудейской и христианской) до самого 1492 года. Это был последний оплот мавров в католической Испании, мирно сданный Фердинанду и Изабелле королём Боабдилом при условии, что арабскому населению будет разрешено сохранить свою религию и образ жизни. Наивный король. Поначалу маврам было разрешено тихонько практиковать ислам, но ни в коем случае не лезть с ним в общественную жизнь, но вскоре от них потребовали либо эмиграции, либо поголовного обращения в христианство. Многие послушно обратились, но втайне сохранили верность своей религии, и в 1609 году их вообще – с немалыми жертвами - изгнали всех нафиг. (Иудеев изгнали ещё раньше – в том же самом 1492-м году. Славное было государство – католическая Испания.) Впрочем, изгонять было уже поздно – город был безнадёжно испорчен и никогда уже не станет полностью евпропейским. И до сих пор Гранада, названная в честь сочного алого плода, сохранила цвет и вкус восточной сказки.
моя Гранада

День первый. 25.10.09. Мамин день рождения.
Из окна самолёта Андалусия – в крапинку: бежевая, местами красноватая и вся испещрённая геометрическим орнаментом – точечками олив. Провинция Гранада производит больше оливкового масла, чем вся Греция, вместе взятая. Этот ценный факт мне сообщает мой сосед, натуралист-любитель и учитель музыки, который всю дорогу пояснял, над каким именно участком карты мы пролетаем (вот уж никогда меня не волновало, что там еле-еле изгибается внизу) и вообще всячески расширял мой кругозор. От него же я узнала, что иберийский орган отличается от прочих европейских тем, что имеет ряд горизонтальных труб внизу – в чём я смогла убедиться вечером в соборе Гранады.
По мере приближения к земле крапчатость исчезает, становятся видны отдельные деревья. Мы выходим на лётное поле аэропорта Федерико Гарсия Лорки (он здесь жил – не в аэропорту, конечно) и раскрываем рты, как рыбы, выброшенные на горячий асфальт: в Гранаде +27. В конце октября. Впрочем, обещают нам, завтра всё исправится и будет обычное 23. Что тоже неплохо. (Врали, как выясняется: 27 так и было всю дорогу.)
В очередной раз удивляюсь, откуда, с какой радости я понимаю испанский язык, который я никогда не учила. Не всё, не всегда, без подробностей, но хотя бы суть – непременно. Вот только сказать в ответ ничего не могу, потому что даже если наскребу пару слов, то грамматика всё равно отсутствует. А без грамматики я никуда – я же филолог.
Дяденька на паспортном контроле с ужасом в глазах объясняет мне, что у меня виза всего на 6 дней. Ну да, я просила на 6, потому что на 6 дней еду, мне и дали на 6. Дяденька качает головой и не может поверить, что кто-то способен провести в его стране такое ничтожное количество времени.
По дороге из аэропорта я разглядываю природу и архитектуру: совершенно картонные на вид зубцы Сьерра-Невады на горизонте, гранатовые деревья, четырёхугольные башенки неизвестного назначения, похожие на помесь колокольни с водокачкой, ещё какие-то странные сельскохозяйственные строения с деревянными решётками в окнах...
А в конце пути нас ждёт прекрасное: выставка испанских домохозяек от среднего до преклонного возраста, поджидающих своих гостей. Что заставляет испанок после 50 красить волосы и губы в противоестественные цвета? И выходить по вечерам на променад в невообразимых костюмах времён генерала Франко, с блестящими бантами и брошками? Очередная тайна мироздания. И конечно, самая удивительная фигура оказывается моей хозяйкой, у которой я буду жить 6 дней вместе с Сарой, моей коллегой-испанкой (только по профессии). Представьте себе трапецию. Дополните её двумя коротенькими хвостиками крашеных волос, двумя толстенькими ножками в сетчатых колготках, обтягивающим джемпером с люрексом, шалью на плечах и юбкой в блестящих пайетках. И плюс ко всему, конечно же, помада, стразы в ушах и розовенькие заколочки. Песня, а не женщина.
Впрочем, я вынуждена признать, что судить по одёжке не всегда справедливо. Мерседес жизнерадостна и приятна в общении, и как человек куда симпатичнее своего экстремального экстерьера. Она говорит (само собой) очень быстро, но чётко, напевает себе под нос, орудуя на кухне, проявляет полную сознательность в отношении моего вегетарианства и не разрешает мне говорить по-английски, мотивируя это тем, что на самом деле, конечно же, todos hablan espanol.
Её квартира – в современной части Гранады, но улицы застроены традиционно, так, что можно легко следить за жизнью соседей напротив. Это чтобы в жару улица всегда оставалась в тени, объясняют недогадливой мне. В моей комнате из-за этого всегда сумрачно и прохладно. Зато на стенах у меня висят, по часовой стрелке от двери: мальчик в лохмотьях с ягнёнком, не то библейский, не то просто умилительный; мультяшный щенок с футбольным мячом; мальчик и девочка как будто с конфетной коробки; Мадонна в слезах и огромной короне; клоун; не менее мультяшный жираф и неописуемо страшная картина с аппликацией из ткани, изображающей безносую средневековую женщину. В придачу к весёлой Мерседес, мы делим своё обиталище с американским студентом по имени Джейсон. (Хозяйка обращается с ним фамильярно, как с членом семьи - он здесь уже месяц - и только сетует, что он говорит по-испански хорошо, но медленно. Ещё бы – по-испански Джейсон из Северной Каролины говорит с такой же неспешной южно-штатовской растяжкой, как и на своём родном языке.)
После обеда (суп с вермишелью так напомнил мне советское детство и казавшиеся сказочно вкусными польские супы из пакетика) мы отправляемся на прогулку по городу, всей толпой детей и учителей. Солнце уже стало золотым и слепит глаза в конце узких улиц. В таком свете город кажется ненастоящим и больше всего похожим на декорации к «Севильскому цирюльнику». Ммм, гранадскому. Тени от узорных фонарей на домах, ставни и балконы, маленькие каменные площади, переходящие одна в другую, как будто специально созданные ддля уличных кафе. Одна из таких площадей, обрамлённая кофейными столиками и яркими воланами детских платьев для фламенко, замыкается огромным собором в стиле раннего барокко. Снаружи он песочно-пирожного цвета и служит эффектным задником для оперной сцены со своими ступенями и рельефными ангелами, внутри, на мой вкус, слишком бело-золотой, хотя мне понравился купол типа «апельсиновая кожура».
Кроме картонного собора, в Гранаде есть мостовые с чёрно-белыми узорами из мелких-мелких камешков (почти как в Ехо?), апельсиновые и лимонные деревья, роняющие плода прямо на каменную мозаику, рыжие платаны, тучи скворцов, которые поднимают невообразимый гвалт в сумерках, множество фонтанов, окружённых цветами, река Хениль, больше похожая на длинную каменную ванну, налитую водой по щиколотку, золотые и серебряные «живые статуи» на каждом шагу и невероятное количество обувных магазинов (выделка кожи – традиционный андалузский промысел).
Мы заканчиваем вечер за столиком кафе (уже без детей) на одной из маленьких площадей с феерическим названием Плаза Биб-Рамбла. Над нами верещат скворцы, голуби устраиваются на ночлег в изгибах ветвистых фонарей, а посередине журчит фонтан с крохотным Нептуном наверху – у него отбита одна рука, и вообще он выглядит крайне неуверенно на сложной конструкции, подпираемой какими-то морскими троллями.
Дома нас ждут огромные тарелки вполне съедобного (на грани) ужина и снова листья салата, политые невероятно вкусным, свежим оливковым маслом. За масло я прощаю Мерседес омлет, похожий на стельку – к счастью, больше на вид, чем на вкус, - и ложусь спать, не веря, что только сегодня мы выползали в промозглое ранне английское утро, чтобы ехать в аэропорт. Кажется, прошло сто лет. Для путешествий во времени иногда достаточно просто путешествий.
вечер


собор


Биб-Рамбла





апельсины и саламандры


Путешествие в город журчащей воды
Гранада, 25-30 октября 2009 года
Предисловие первое – Как я там оказалась в такой весёлой компании
Каждый год все языковые департаменты нашей школы стараются вывезти своих детей куда-нибудь в «страну изучаемого языка». У меня это налаженный обмен с Питером, немцы уже много лет ездят в одну гимназию в Мюнхене, а вот испанцам сложнее – у них очень много учеников, и набрать такое же количество адекватных испанских подростков почему-то практически невозможно. Или они не там ищут. В любом случае, обмены с Испанией всегда оборачивались колоссальной головной болью и нашествием на нашу бедную школу кошмарных орущих орчат в ядовито-оранжевых и зелёных джинсах. Поэтому вот уже несколько лет наш испанский департамент возит группы в языковые школы в разных уголках Испании: дети там утром ходят на занятия, во второй половине дня ходят на экскурсии, а живут при этом в семьях, что значительно облегчает жизнь учителям, потому что не всё время надо кого-то пасти. В этом году группа в Гранаду набралась такая большая, сорок с хвостом, что испанцев не хватило, и к ним прибилась я – по-испански я не говорю, но понимаю, и детей строить и пересчитывать умею отлично. И соглашаясь на это мероприятие ещё в июле, я совершенно не озаботилась заглянуть в календарь и сообразить, что я буду в Гранаде как раз в день 10-летия нашего с Джоном знакомства. Так что теперь у него есть отличный материал для эмоционального шантажа, если вдруг понадобится.
Предисловие второе – Про Гранаду
Ну, для начала, это та самая «Гренада», которая у А.К. Толстого («От Севильи до Гренады...») и у Светлова («Гренада, Гренада, Гренада моя») – в современном русском языке «е» заменили на «а», что соответствует испанскому произношению и заодно отличает город в Испании от острова в Карибском море. (Я сперва даже поспорила с мамой, что, мол, не та же самая, но была неправа.)
Город старинный, с пёстрой историей, в которой культуры переплетаются и образуют причудливый, завораживающий орнамент, как линии узоров в изразцах Альгамбры. На его месте располагалось кельт-иберское поселение, греческая колония Элибирге, римский город Иллиберис, в раннем Средневековье бок о бок - крепость визиготов и еврейский пригород Гарната-аль-Йахуд... а в начале 8 века он был завоёван арабами и оставался очагом исламской культуры (впрочем, в те времена и в той традиции мирно и терпимо сосуществовавшей с иудейской и христианской) до самого 1492 года. Это был последний оплот мавров в католической Испании, мирно сданный Фердинанду и Изабелле королём Боабдилом при условии, что арабскому населению будет разрешено сохранить свою религию и образ жизни. Наивный король. Поначалу маврам было разрешено тихонько практиковать ислам, но ни в коем случае не лезть с ним в общественную жизнь, но вскоре от них потребовали либо эмиграции, либо поголовного обращения в христианство. Многие послушно обратились, но втайне сохранили верность своей религии, и в 1609 году их вообще – с немалыми жертвами - изгнали всех нафиг. (Иудеев изгнали ещё раньше – в том же самом 1492-м году. Славное было государство – католическая Испания.) Впрочем, изгонять было уже поздно – город был безнадёжно испорчен и никогда уже не станет полностью евпропейским. И до сих пор Гранада, названная в честь сочного алого плода, сохранила цвет и вкус восточной сказки.
моя Гранада


День первый. 25.10.09. Мамин день рождения.
Из окна самолёта Андалусия – в крапинку: бежевая, местами красноватая и вся испещрённая геометрическим орнаментом – точечками олив. Провинция Гранада производит больше оливкового масла, чем вся Греция, вместе взятая. Этот ценный факт мне сообщает мой сосед, натуралист-любитель и учитель музыки, который всю дорогу пояснял, над каким именно участком карты мы пролетаем (вот уж никогда меня не волновало, что там еле-еле изгибается внизу) и вообще всячески расширял мой кругозор. От него же я узнала, что иберийский орган отличается от прочих европейских тем, что имеет ряд горизонтальных труб внизу – в чём я смогла убедиться вечером в соборе Гранады.
По мере приближения к земле крапчатость исчезает, становятся видны отдельные деревья. Мы выходим на лётное поле аэропорта Федерико Гарсия Лорки (он здесь жил – не в аэропорту, конечно) и раскрываем рты, как рыбы, выброшенные на горячий асфальт: в Гранаде +27. В конце октября. Впрочем, обещают нам, завтра всё исправится и будет обычное 23. Что тоже неплохо. (Врали, как выясняется: 27 так и было всю дорогу.)
В очередной раз удивляюсь, откуда, с какой радости я понимаю испанский язык, который я никогда не учила. Не всё, не всегда, без подробностей, но хотя бы суть – непременно. Вот только сказать в ответ ничего не могу, потому что даже если наскребу пару слов, то грамматика всё равно отсутствует. А без грамматики я никуда – я же филолог.
Дяденька на паспортном контроле с ужасом в глазах объясняет мне, что у меня виза всего на 6 дней. Ну да, я просила на 6, потому что на 6 дней еду, мне и дали на 6. Дяденька качает головой и не может поверить, что кто-то способен провести в его стране такое ничтожное количество времени.
По дороге из аэропорта я разглядываю природу и архитектуру: совершенно картонные на вид зубцы Сьерра-Невады на горизонте, гранатовые деревья, четырёхугольные башенки неизвестного назначения, похожие на помесь колокольни с водокачкой, ещё какие-то странные сельскохозяйственные строения с деревянными решётками в окнах...
А в конце пути нас ждёт прекрасное: выставка испанских домохозяек от среднего до преклонного возраста, поджидающих своих гостей. Что заставляет испанок после 50 красить волосы и губы в противоестественные цвета? И выходить по вечерам на променад в невообразимых костюмах времён генерала Франко, с блестящими бантами и брошками? Очередная тайна мироздания. И конечно, самая удивительная фигура оказывается моей хозяйкой, у которой я буду жить 6 дней вместе с Сарой, моей коллегой-испанкой (только по профессии). Представьте себе трапецию. Дополните её двумя коротенькими хвостиками крашеных волос, двумя толстенькими ножками в сетчатых колготках, обтягивающим джемпером с люрексом, шалью на плечах и юбкой в блестящих пайетках. И плюс ко всему, конечно же, помада, стразы в ушах и розовенькие заколочки. Песня, а не женщина.
Впрочем, я вынуждена признать, что судить по одёжке не всегда справедливо. Мерседес жизнерадостна и приятна в общении, и как человек куда симпатичнее своего экстремального экстерьера. Она говорит (само собой) очень быстро, но чётко, напевает себе под нос, орудуя на кухне, проявляет полную сознательность в отношении моего вегетарианства и не разрешает мне говорить по-английски, мотивируя это тем, что на самом деле, конечно же, todos hablan espanol.
Её квартира – в современной части Гранады, но улицы застроены традиционно, так, что можно легко следить за жизнью соседей напротив. Это чтобы в жару улица всегда оставалась в тени, объясняют недогадливой мне. В моей комнате из-за этого всегда сумрачно и прохладно. Зато на стенах у меня висят, по часовой стрелке от двери: мальчик в лохмотьях с ягнёнком, не то библейский, не то просто умилительный; мультяшный щенок с футбольным мячом; мальчик и девочка как будто с конфетной коробки; Мадонна в слезах и огромной короне; клоун; не менее мультяшный жираф и неописуемо страшная картина с аппликацией из ткани, изображающей безносую средневековую женщину. В придачу к весёлой Мерседес, мы делим своё обиталище с американским студентом по имени Джейсон. (Хозяйка обращается с ним фамильярно, как с членом семьи - он здесь уже месяц - и только сетует, что он говорит по-испански хорошо, но медленно. Ещё бы – по-испански Джейсон из Северной Каролины говорит с такой же неспешной южно-штатовской растяжкой, как и на своём родном языке.)
После обеда (суп с вермишелью так напомнил мне советское детство и казавшиеся сказочно вкусными польские супы из пакетика) мы отправляемся на прогулку по городу, всей толпой детей и учителей. Солнце уже стало золотым и слепит глаза в конце узких улиц. В таком свете город кажется ненастоящим и больше всего похожим на декорации к «Севильскому цирюльнику». Ммм, гранадскому. Тени от узорных фонарей на домах, ставни и балконы, маленькие каменные площади, переходящие одна в другую, как будто специально созданные ддля уличных кафе. Одна из таких площадей, обрамлённая кофейными столиками и яркими воланами детских платьев для фламенко, замыкается огромным собором в стиле раннего барокко. Снаружи он песочно-пирожного цвета и служит эффектным задником для оперной сцены со своими ступенями и рельефными ангелами, внутри, на мой вкус, слишком бело-золотой, хотя мне понравился купол типа «апельсиновая кожура».
Кроме картонного собора, в Гранаде есть мостовые с чёрно-белыми узорами из мелких-мелких камешков (почти как в Ехо?), апельсиновые и лимонные деревья, роняющие плода прямо на каменную мозаику, рыжие платаны, тучи скворцов, которые поднимают невообразимый гвалт в сумерках, множество фонтанов, окружённых цветами, река Хениль, больше похожая на длинную каменную ванну, налитую водой по щиколотку, золотые и серебряные «живые статуи» на каждом шагу и невероятное количество обувных магазинов (выделка кожи – традиционный андалузский промысел).
Мы заканчиваем вечер за столиком кафе (уже без детей) на одной из маленьких площадей с феерическим названием Плаза Биб-Рамбла. Над нами верещат скворцы, голуби устраиваются на ночлег в изгибах ветвистых фонарей, а посередине журчит фонтан с крохотным Нептуном наверху – у него отбита одна рука, и вообще он выглядит крайне неуверенно на сложной конструкции, подпираемой какими-то морскими троллями.
Дома нас ждут огромные тарелки вполне съедобного (на грани) ужина и снова листья салата, политые невероятно вкусным, свежим оливковым маслом. За масло я прощаю Мерседес омлет, похожий на стельку – к счастью, больше на вид, чем на вкус, - и ложусь спать, не веря, что только сегодня мы выползали в промозглое ранне английское утро, чтобы ехать в аэропорт. Кажется, прошло сто лет. Для путешествий во времени иногда достаточно просто путешествий.
вечер



собор



Биб-Рамбла





апельсины и саламандры


@темы: Гранада, фото, путешествия
Гранада, как обычно, чудесна. Даже на фотографиях.
Красивый город и красивый рассказ о нём)
Comte le Chat а мне вот наоборот казалось ))
кошка баскервилей Испания вообще никоим образом не моя любовь, но в Гранаду очень стоит стремиться ))) Рассказ только начался )))